Тайны Космера (сборник)

Сандерсон Брендон

Виндль был прав. Убийца был прав. На что она рассчитывала? Ей не под силу одолеть двух обученных потрясных солдат. Измученная Лифт опустилась на землю прямо в центре амфитеатра.

— Мы пойдем? — спросил Виндль.

— Силы больше нет, — прошептала она. — Всю израсходовала, пока бежала сюда.

Разве этот переулок всегда выглядел таким… глубоким? Тени от лачуг, развешенное тряпье, торчащие доски — все это напоминало вытянутую баррикаду с узеньким проходом. Словно это совершенно

иной мир, отделенный от остальной части города, темное потайное королевство, способное существовать только в тени.

Лифт поднялась на негнущихся ногах и сделала шаг к переулку.

— Куда собралась? — раздался крик сзади.

Обернувшись, она увидела в дверях приюта Корягу.

— Ты должна укрыться в убежище! — крикнула женщина. — Безмозглый ребенок. — Она подошла, схватила Лифт за руку и потащила в приют. — Не думай, что, раз уж пришла, то я о тебе позабочусь. Таким, как ты, здесь нет места, и не смей притворяться больной или уставшей. Все всегда притворяются, лишь бы дорваться до нашего добра.

Несмотря на собственные слова, она завела Лифт внутрь, захлопнула большую деревянную дверь и опустила засов.

— Радуйся, что я выглянула посмотреть, кто там орет. — Она изучающе оглядела Лифт и громко вздохнула. — Наверное, есть хочешь.

— Вы обещали покормить меня еще раз, — сказала Лифт.

— Я уже подумываю отдать этот раз другому ребенку. Ну серьезно, после такой-то выходки — стояла снаружи и орала? Тебе надо было укрыться в убежище. Если ты думала, что твое жалкое актерство меня разжалобит, я тебя сильно огорчу.

Ворча под нос, Коряга ушла. Помещение за дверью оказалось просторным. По всему полу на циновках сидели дети. Свет давала одна-единственная рубиновая сфера. Дети выглядели перепуганными, некоторые жались друг к другу. Какой-то мальчик закрыл уши и скулил каждый раз, как снаружи ударял гром.

Лифт опустилась на свободную циновку. Происходящее казалось нереальным. Она прибежала, светясь силой, готовая сразиться с летающими чудовищами, а здесь… здесь она лишь еще одна сирота-оборванка.

Она закрыла глаза и прислушалась.

— Я боюсь. Когда буря закончится?

— А почему всем нужно сидеть внутри?

— Я скучаю по мамочке.

— А что со стариками в переулке? С ними все будет в порядке?

Их неуверенность отозвалась в Лифт. Она пережила то же самое. После смерти матери. И потом еще десятки раз, во всех городах мира. В местах для брошенных детей.

Она поклялась не забывать таких, как они. Она не собиралась клясться, но так уж вышло. В ее жизни все выходило по воле случая.

— Я хочу управлять, — прошептала она.

— Госпожа? — не понял Виндль.

— Сегодня утром ты сказал, что не веришь ни в одну из причин, по которым я сюда пришла. Ты спрашивал, чего я хочу.

— Я помню.

— Я хочу управлять. — Лифт открыла глаза. — Не как короли и все такое. Просто хочу уметь хотя бы чуточку управлять своей жизнью. Не хочу, чтобы меня кидало из стороны в сторону — люди, или судьба, или что угодно еще. Я просто… просто хочу сама делать выбор.

— Я плохо понимаю, как устроен ваш мир, госпожа. — Свернувшись кольцом на стене, Виндль изобразил лицо и свесил его рядом с Лифт. — Но ваше желание кажется весьма разумным.

— Только послушай этих детей. Слышишь?

— Они напуганы бурей.

— И неожиданным приказом прятаться. И одиночеством. Столько неуверенности…

Из другой комнаты доносился голос Коряги. Она беседовала с одним из взрослых помощников:

— Не знаю. Сегодня великой бури быть не должно. На всякий случай я вынесу сферы наружу. Хорошо бы, кто-нибудь объяснил нам, что происходит.

— Не понимаю, госпожа, — произнес Виндль, — какой вывод я должен сделать из этого наблюдения?

— Цыц, пустоносец.

Лифт слушала. Пыталась услышать. Вдруг, замерев, открыла глаза. Нахмурившись, встала и пересекла комнату.

Мальчик со шрамом на голове разговаривал с другим ребенком. Он поднял взгляд на Лифт.

— Эй, я тебя знаю. Ты ведь видела мою маму? Не знаешь, когда она вернется?

Как там его звали?

— Мик?

— Ага, — подтвердил мальчик. — Слушай, я ведь не отсюда? Плохо помню пару последних недель, но… То есть, я ведь не сирота. У меня есть мама.

Это был тот самый мальчик, которого бросили вчера вечером.

«Тогда ты пускал слюни, — подумала Лифт. — И даже во время обеда разговаривал, как идиот. Бури, что я с тобой сделала?»

Она не умела лечить больных на голову, по крайней мере, так думала. Почему с ним вышло иначе? Может, потому что он родился нормальным, просто получил по голове?

Она не помнила, как исцелила его. Бури… ей хотелось управлять, но она даже не понимала, как пользоваться тем, что имеет. Забег сюда это доказал.

В комнату вошла Коряга с огромной тарелкой блинчиков и начала раздавать их детям. Лифт она вручила два.

— Это последний раз, — помахав пальцем, сказала она.

— Спасибо, — промямлила Лифт в спину женщине.

Блинчики были холодными, и, к сожалению, такие она уже пробовала — со сладкой начинкой. Ее любимые. Может, Коряга не такая уж и плохая.

«Она воровка и злодейка, — напомнила себе Лифт, восстанавливая потрясность. — Она отмывает сферы, используя приют как прикрытие. Но наверно, даже воровка и злодейка иногда делает добрые дела».