Тайны Логофетов
Шрифт:
— Святой отец! — эхом пронесся клич, от которого я подскочил со своего места.
Сердце бешено стучало, я укоризненно посмотрел на виновника своего испуга, но ему и дела не было до моего состояния. Он смотрел вглубь церкви, откуда спустя несколько секунд выплыл силуэт священник. Похоже, он привык к такому неуважительному поведению мужика, потому что абсолютно ничего ему на это не сказал.
— О, и ты здесь, Макс. Это хорошо. Очень хорошо. — Заметив меня, проговорил святой отец.
Я поднялся к нему на встречу и снова наткнулся на взгляд крикуна.
Что интересного? Хотел спросить я, но не рискнул. Лишь посмотрел в ответ. Его взгляд выдержал, но следующие слова священника заставили ошалело посмотреть на него.
— Макс, надеюсь у тебя есть время? Пора внедряться.
— Что? — только и смог спросить я.
— Думаю, нам стоит пройти в одну из спален. — Продолжил отец. На его лице не отражалось никаких эмоций. Словно маска, натянутая на лицо, просто шевелила губами. Правда, эмоциональность
Мы зашли в туже комнатку, что и тогда, дверь которой находилась прямо посередине коридора. Разместились у стола, но никто не сел. Священник разложил на столе карту города, на которой уже находилось куча заметок.
— На Мичуринском проспекте мы обнаружили цель, но задержать его у нас не получилось. Удалось лишь предотвратить еще одно убийство, однако след снова утерян. — Начал красноглазый.
Наверное, он был военным, сложилось у меня такое мнение. По интонации, по тону. Чуткость в каждом слове. Сдержанный. Крепкий квадратный подбородок, широкая сильная шея, губы сложены в сосредоточенную аккуратную линию. Очень коротко стрижен. Может так же привычка со времен службы. Не знаю, откуда у меня такие пророческие мысли, но впечатление мужик складывал о себе именно такое.
— Необходимо поставить смотрящих на всех пунктах возможных нападений. Нас немного, но, раз убийца пытается своими действиями нарисовать на карте перевернутую пентаграмму, можно предположить его дальнейшее место нахождения, тогда людей нам хватит.
— Все уже готово, осталось без присмотра Варшавское шоссе. Я собираюсь взять это на себя.
— Хорошо. В таком случае, можешь взять с собой Макса. Стоит попробовать влиться в суть вещей.
Впечатление впечатлением, но остаться наедине с красноглазым (хотя при таком освящении у него были обычные карие глаза), затея не прельщала. Их взгляд все равно оставался тяжелым, повидавшим много в этой жизни. Некомфортно. Да и опозориться перед ним не хотелось. Очень не хотелось. Я ведь ничего не умею. Так мне ведь и на работу надо. Все мои мимические мышцы дернулись и замерли в пренебрежительно-брезгливой физиономии.
— Не стоит так реагировать, Макс. Это всего лишь разведывательная операция. Уверен, ничего страшного не произойдет. — Похлопал он меня по плечу и улыбнулся.
Меня страшит вовсе не то, с чем мы можем столкнуться. Отчасти, потому что я не знаю, чего ждать. Но вот мой позор перед этим гигантом, да или просто остаться с ним один на один, вот то, что действительно пугает. Однако, выбора у меня, похоже, не было. Как никак, сам пришел.
Выскочив на улицу, я поморщился от яркого солнца, как крот, вылезший из норы. Мой «напарник» завернул за угол и направился к шикарной, черной «BMW». Все что угодно, но такого я точно не ожидал. Я следил, как он достает ключи, машина откликнулась коротким сигналом, и он открыл дверь. Прав у меня до сих пор, но это было моей следующей целью, после переезда в общежитие. Когда не пришлось бы платить за аренду жилья, деньги пошли бы на обучение вождению. Однако о такой машине я могу только мечтать. Я даже не сидел в такой ни разу.
— Макс, ты так и будешь там стоять, или мы все-таки поедем? — крикнул красноглазый облокотившись на сверка. щую крышу машины.
Я тряхнул головой и подошел к машине. Какая же она классная! Чистая, блестит на солнце. Глядя на нее, я даже забыл о том, что мне предстоит ехать в машине, по сути, с незнакомым, напрягающим мужиком. Распахнул дверь и в предвкушении вдохнул. Плюхнулся на сиденье и даже зажмурился от удовольствия. Удобное кожаное кресло расслабляло. Закроешь глаза и, наверное, сразу уснешь, так в нем уютно. Все окна затонированы. Салон отделан черной кожей с выпуклыми узорами. Приборная панель в виде большого экрана горит различными оттенками красного. Кроме этого, в салоне не было ничего светлого. Казалось бы мрачно, но нет. Стильно. Я пристегнулся, и мы тронулись. Ни ям, ни ухабов не чувствовалось. Ехали мягко, будто на месте стояли. Тоже такую хочу! И тут же погрустнел. Век не видать мне подобной машины. Максимум отечественный автопром или с рук. Дай бог, хотя бы на б/у накопить.
Ехали мы долго. Час умудрились только в пробке простоять. Солнце через стекло начало беспощадно расплавлять наши тела, но водитель включил кондиционер, и я сразу направил один из вентиляторов на себя. Он негромко включил радио, и в целом, поездка не была сильно напряженной. Разговорами мы друг друга не развлекали. Да и я не знал, о чем можно с ним поговорить. Спросить о пункте назначения? Смысла не было, раз мы скоро прибудем на место. Спрашивать, что нас там может ждать, тоже не хотелось. Скорее всего выглядело бы странно. Я не знаю, насколько он осведомлен о моей персоне. Так же, как Эмилия, которая презирает меня или все же чуть поменьше. Мне уже казалось, что все из ордена всё обо мне знали. Только я блуждаю в потемках. Стоило подумать об Эмилии и сразу захотелось ее увидеть. Как это не прискорбно, но я тосковал. Хотя кроме обидных вещей, она больше ничего мне не говорила. И все же, мне почему-то ее не хватало рядом.
Машина остановилась на шоссе, чуть свернув в траву. Водитель не торопился выходить, я последовал его примеру. Он выключил радио с кондиционером,
Однако, минут через десять ожидания, водитель изменился в лице. Он напрягся и будто застыл. Я видел, как он глубоко дышит, но из машины выйти не торопился. Его состояние заставило напрячься и меня. А в следующую секунду он повернул голову в мою сторону, но смотрел сквозь меня через окно, и глаза его сияли ярко красным цветом. Картина жуткая, однако я понимал, что бояться мне нечего. Потом он резко распахнул дверь и пошел в лес. Я от него не отставал ни на шаг. Следовал нога в ногу. Царапая лицо об ветки, цепляясь за них рубашкой, спотыкаясь об корни деревьев, путаясь в паутине и проклиная все на свете, я шел за ним с надеждой, что этим мы занимаемся не просто так. Даже на расстоянии видно, как красноглазый напряжен, и, казалось, с каждым шагом его спина сгибается все больше и больше. Он словно охотился на хищника. Аккуратно ступая, продвигался все глубже в лес. У меня же спокойно пробираться через эти джунгли не было никакой возможности. Окружающая среда изрядно трепала нервы. Мошкара и жужжащие комары не давали передышки. Шея уже зудела от укусов, а по спине начал струиться пот. В глубине леса было намного темнее, и духота стояла неимоверная. Благо, все эти прелести природной жизни закончились для меня в тот момент, когда я услышал шорох кустов слева от себя. Вглядываясь в заросли, я заметил промелькнувшее среди деревьев с молниеносной скоростью чье-то тело. Человек так двигаться не мог, поэтому решил, что это зверь. Я не освещен познаниями о разновидностях диких зверей на территории Москвы, поэтому, меня это слегка встревожило. «Напарник» мой тоже остановился и вертел головой в разные стороны, пытаясь распознать с какой стороны раздается шорох. Это сложно было сделать, так как цель, казалось, кружилась вокруг нас, будто специально стараясь сбить с нужного нам пути. Потом, все же определившись с направлением, уставился в туже точку, что и я, и замер. Красноглазый показал мне знак присесть, опуститься чуть ниже. Он тоже почти сел на корточки, а дальше я выпал в осадок, потому что он сделал выпад, во время которого превратился в большого черного дога и помчался вперед сквозь деревья. Я находился в таком культурном шоке, что вдруг сорвался с места и помчался следом. Зачем? С какой целью? Ответа у меня не было, но я бежал вперед. Деревья мелькали с огромной скоростью. Я старался не упустить дога из виду, это было моей единственной целью, и я мчался так быстро, как мог. В какой-то момент словил себя на мысли, что я прекрасно разбираю дорогу, не спотыкаюсь о корни и феерично обхожу деревья. Я начал догонять собаку, понимая, что вижу так же впереди нас человека. Он улепетывал от нас на всех парах, но его длинный серый плащ развевался во время бега, и, видимо, это сильно мешало набрать максимальную скорость. Потом мой мозг вообще перестал воспринимать реальность, все мое внимание было направлено на погоню. Не понимал даже, зачем погнался за ними, не дав догу самому разобраться с этим странным человеком. Вряд ли он был охотником или лесником, иначе для чего так бежать, если не виноват. Да и напарник мой вряд ли кинулся бы вдогонку за обычным человеком. А когда я догнал дога и поравнялся с ним, смог даже улыбнуться, поняв, что вошел в азарт. И вот, когда преследование практически закончилось — я отставал всего на пять метров — парень повел себя так, что мне пришлось остановиться, и таращить на него глаза. Со всего размаху, он сиганул в высоту и умело приземлился на толстую ветку дуба. Он прыгнул метров на десять в высоту, и этот факт поверг меня как в дикий восторг, так и в соответствующий ужас. Ведь этого не может быть! Люди так не прыгают! Ему место в сборной по прыжкам в длину, или в высоту, для завоевания золота на олимпиаде. То, что было потом, заставило меня неосознанно разинуть рот. Как пантера, парень начал перепрыгивать с ветки на ветку удаляясь от нас с почтенной скоростью. Даже, когда его уже не было видно на горизонте, я стоял и смотрел в ту точку, где видел его в последний раз. Сколько так мялся на одном месте, не знаю, но, когда почувствовал сильный хлопок по плечу, я спросил.
— Что это вообще было?! Разве, человек на такое способен?
— Нет. Но носитель перевернутой пентаграммы может и не такое. — Его слова немного привели меня в чувство, хотя вряд ли мое состояние когда-нибудь можно будет назвать нормальным.
— То есть, это был наш маньяк?
— Скорее это был кто-то вроде часового. Наш враг не стал бы так рисковать, зная, что мы его преследуем.
— Что нам теперь делать?
— Для начала, нам стоит познакомиться поближе.
Я внимательно посмотрел на напарника.