Тайны Лубянки
Шрифт:
Секретарша была не единственным источником Кузнецова в посольстве. Недаром еще в марте 1941 г. он сообщил точную дату начала войны. К тому же она была не единственным источником и не единственной дамой сердца. По заданию НКВД Кузнецов влюблял в себя многих. Скажем, в ходе оперативной разработки «Туристы» он почти полгода встречался с женой арестованного чекистами немецкого шпиона Отто Борка, 30-летней Розой Борк.
Контрразведка не без оснований подозревала, что Борк, как и ее муж, связана с германской разведкой. Ее близкое знакомство с асом шпионажа доктором Конради говорило само за себя. Опасения подтвердились. Впоследствии Борк была выслана из Москвы.
Произошло это уже после начала войны…
Разумеется, на Лубянке отлично понимали неизбежность войны с фашизмом. О начале войны контрразведку предупреждал не один только Кузнецов.
Но политика Сталина была известной: он не хотел верить в пусть страшные, но очевидные факты.
Волей-неволей НКВД приходилось работать в прежнем, мирном режиме.
Одна из последних предвоенных операций с участием Кузнецова была проведена весной 1941-го.
Незадолго до этого чекисты отфиксировали, что один из чиновников германского посольства, установленный сотрудник СД, неожиданно поехал в командировку на Украину – в маленький городок Черновицы. Формальная причина командировки была явно надуманной: поиск советских немцев – фольксдойч, – желающих эмигрировать в Рейх.
Вскоре посольский посланник отправился в Черновицы вновь. Но на этот раз в купе его уже поджидал Кузнецов.
Ничто так не сближает, как дальняя дорога. А когда дипломат узнал, что перед ним его же соотечественник, всякие условности отпали вовсе.
Расставались попутчики точно старые друзья. Назначили друг другу встречу в лучшем ресторане Черновиц. Продолжили отношения и по возвращении в Москву.
Очень скоро Кузнецов «согласился» работать на немецкую разведку. Поначалу задания ему давались несерьезные, проверочные. Но постепенно доверие немцев росло, и в один прекрасный день чекисты узнали наконец тайну черновицких вояжей.
Оказалось, в Черновицах жил германский агент, законсервированный еще со времен Гражданской войны.
Двадцать лет обретался он под личиной незаметного ювелира и после присоединения Северной Буковины к советской Украине берлинское руководство решило поощрить старика: отправить его на родину.
Но возникла проблема: драгоценности и валюту, которую скопил Десидор Кеснер (так звали агента), через таможню провезти было невозможно. Для того чтобы забрать скарб ювелира, а затем отправить его дип. грузом, куратор Кузнецова и ездил в Черновицы.
Правда, обе поездки оказались неудачными. Кестер попал в больницу и на связь выйти не мог.
– Вы же понимаете, – сказал Шмидту куратор, – мой третий визит в Черновицы воспримут неадекватно. Придется ехать вам.
17 апреля «Колонист» и сопровождавший его оперработник Егоров прибыли на черновицкий вокзал. В тот же день, как и было условлено, Кузнецов пришел на улицу Мирона Костич, в дом 11/а и назвал агенту пароль. Кеснеру представился он сотрудником посольства Рудольфом Фальке.
Тем же вечером богатства Кеснера перекочевали в гостиничный номер «Фальке». Помимо золотых изделий и 17 тысяч румынских леев, агент вручил «дипломату» целую гору вещей: фотоаппарат, шубу, костюмы и даже льняные салфетки. (Впоследствии на Лубянке весь скарб Кеснера оценили в 30–35 тысяч рублей.)
Но шпионские богатства интересовали чекистов в самую последнюю очередь. В НКГБ затеяли продолжить игру с Кеснером.
В финчасти заготовили уже 10 тысяч долларов, которые Кузнецов должен был продать при помощи Кеснера черным дельцам Черновиц, но планы контрразведки нарушила война…
В июне 1941-го немецкое посольство в Москве спешно эвакуировалось в Берлин. «Хозяевам» и «друзьям» Кузнецова не суждено было больше его увидеть.
Новое время ставило новое задачи. Осенью 1941-го Кузнецов прошел курс спецобучения в ГРУ. Структуру гитлеровской армии, ее устав, порядки он знал теперь назубок. Это было отличным дополнением к арийской внешности и берлинскому диалекту.
По разработанному плану, на Тульском направлении Кузнецов должен был перебежать к немцам и внедриться в разведку врага.
Легенда была у него теперь новая, весьма схожая с его подлинной. Родился в 1912 году в Тобольской губернии в семье обрусевших немцев. Отца – богатого хуторянина – раскулачили в 1929-м. Осел в Коми. Работал в лесоустроительных партиях.
В 1938-м перебрался в Москву. Устроился на авиазавод, откуда был уволен с началом войны. Промышлял мелкой спекуляцией. Вместе с другими немцами депортировали в Казахстан, но по дороге бежал. Выхлопотал себе документы на новую – русскую – фамилию. Под новым именем был призван в армию. При первом же удачном моменте перешел линию фронта.
«По окончании проверки, – сказано в инструкции-легенде, – Вы заявляете о своем желании получить работу, причем делаете это таким образом, чтобы немцы по своей инициативе предложили вам должность переводчика при воинском штабе или разведывательном органе.
Вашей основной задачей является:
1. Выявление разведорганов противника, их дислокации, наименования, официального состава, агентуры, явочных квартир, школ и радиостанционных органов.
2. Изучение методов работы разведорганов, применяемые ими пароли, шифры и различные виды связи с агентурой, находящейся в нашем тылу.
3. Выявление агентуры, переброшенной немцами в наш тыл.
4. Выявление советских граждан, являющихся официальными работниками немецких, полицейских и административных органов, всякого рода пособников немцев, изменников и предателей родины».
Чекисты справедливо считали, что легенда, под которой Кузнецов действовал в Москве, сработает и за линией фронта.
Однако этого не произошло. Рудольф Шмидт умер, ему на смену пришел обер-лейтенант вермахта, кавалер двух железных крестов и медали «Мороженое мясо» Пауль Зиберт.
25 августа 1942 года Николай Иванович Кузнецов приземлился во вражеском тылу, на базе партизанско-диверсионного отряда НКВД «Победители».
Что было затем, рассказывать, думаю, излишне. Это известно всем…
«Я, начальник 2-го отделения Отдела 2-Е 2-го Главного управления МГБ СССР подполковник Громов, рассмотрев материалы на агента „Колонист“ личное дело № ХХ, и найдя, что агент „Колонист“ был завербован в 1932 году Коми-Пермяцким ОКР Отделом НКВД для разработки группы эсеров. В процессе работы использовался в ряде сложных агентурно-оперативных комбинаций. Во время войны был переброшен за линию фронта со специальным заданием наших органов, с которым успешно справился. Но в начале 1945 года был варварски убит украинскими националистами. (Явная ошибка. Кузнецов погиб в 44-м. – Прим. авт.)