Тайны мёртвых
Шрифт:
– Да, да, – подтвердил тот, – сами любить учиться будем и людей своим примером учить этому начнем.
Вернувшись в дедову избушку, они застали бабушку с пирогами.
– Садитесь, садись, – хлопотала она, целуя Яна и ухаживая за Гансом, как за долгожданным гостем.
– А вот я, – сказала она, когда все уселись за стол, – была в блокадном Ленинграде. Там тоже Сталин устроил мучительство народа. Ведь могли спокойно сдаться, был бы еще один оккупированный город, как Киев, Одесса. Немецкий режим не страшнее сталинского был, зато народ бы не мучился, не умирал. Но все это прикрывалось идеей подвига – демонам нужны такие моджахедские подвиги, чтоб обосновывать свое зверство благородной идеей. Под эгидой национализма, религии, борьбы за свободу и справедливости устраивают вражду
Ян тут вспомнил песню Талькова «Сатана плясать устал», которая была как раз в тему.
Кончен бал, погасли свечи,Неуспевшие поджечьВсю планету,И не вечнымОказался красный меч,Пропитавший кровью землюНевиновной стороны,Что бельмом сияла белымВ чёрном глазе сатаны.Сатана гулять устал,Гаснут свечи, кончен бал.– А сейчас все это кончилось? – спросил Ян.
– Да что ты, внучек!? – сказала бабушка. – По всей Земле демоны делятся на две группировки и продолжают под эгидой национализма, борьбы за справедливость и свободу, устраивать войны, терроризм, погромы, свержения власти, дележку территорий. И это делается и будет делаться по всей Земле.
– Во всяком случае, мы попробуем запомнить небесные уроки и воплотить на Земле то, что поняли здесь. Да, Ганс? – сказал дед.
И немец снова суетливо закивал, так же как и при встрече с Яном. Правда, в этот раз за его щекой был большой кусок бабушкиного пирога.
Глава 14. Ян-мама
Находясь в доме у бабушки и угощаясь ее ароматной стряпней, Ян поблагодарил ее:
– Я снова вспоминаю детство, когда это все ел в твоем домике.
– Пора бы тебе встретиться со своими родственниками по прошлой жизни, – сказал дед. – Они еще не воплотились и ждут тебя.
– О, интересно! – воскликнул Ян. – Да, я очень хочу их увидеть. – А почему они сразу не встретили меня? – спросил он.
– Во-первых, они живут в другой области, – сказал дед, – в тундре. Они люди севера и привыкли к холоду и снегу. У нас ведь тут нет времен года, – стал объяснять дед. – И в одной области постоянно лето, в другой – весна, в третьей – бесконечная осень, а в четвертой – всегда зима. И люди живут там, где захотят, или путешествуют в зависимости от настроения. Сегодня захотят – могут попасть в область беспрерывной цветущей весны, а завтра – в пасмурную, дождливую осень. Или, например, в солнечную, теплую местность, туда, где всегда только бабье лето. А когда и к этому привыкнут, захотят необычных впечатлений – попадают в область, где вечная зима, холод вьюга.
– О, как у вас все необычно, – удивился Ян.
– Да, – подтвердил дед, – ведь здесь Земля не вращается вокруг Солнца, и все создается желанием людей, зверей, духов природы, растений. Все зависит от того, что ты хочешь создать в своем воображении и проявить в этом плане.
А вторая причина, по которой твои родственники не сразу встретились с тобой – это то, что они не хотели сразу шокировать тебя, пока ты еще не обвыкся в этом мире.
– А чем они шокируют меня? – спросил Ян.
– А вот сейчас и увидишь, – сказал дед. – Настройся на меня, и полетим.
Ян представил перед внутренним взором лицо деда, и они переместились в местность, похожую на северную тайгу, переходящую в тундру. Везде был снег, и росли отдельные карликовые сосны, ели и кустарники. Снег в этом месте был рассыпчатым и твердым. От стелящегося по земле холодного ветра он создавал красивые волны, острыми застругами смотрящие в одном направлении. Солнце низко ходило по небу. Едва успев подняться, оно почти сразу уходило в свою ночную обитель. А иногда ему даже не хватало сил подняться из своей колыбели. И тогда на Земле царил полный мрак, озаряемый роскошными цветными всполохами северного сияния. Но сейчас все-таки было светло. Кое-где из-под снега проступал мох и другая растительность тундры. Одинокие низкорослые кустарники причудливым рисунком украшали равнину. Паслись олени, копытя примороженный мох прямо из-под снега. Для них он был лакомством. На дереве, выслеживая свою добычу, сидела полярная сова. Она была повернута к нашим путешественникам спиной. Но почуяв их появление, развернула голову на 180 градусов. И устремила на них взор своих магических, близко посаженных друг к другу, желтых глаз. Вдалеке бродил белый медведь, выискивая себе пропитание, всюду сопровождаемый своим верным спутником – песцом, который подъедал объедки, перепадающие с «мишкиного стола». Все здесь было непривычно и даже немного странно. Но по-своему красиво. В этом удивительном мире была своя гармония и красота.
Ян почувствовал холодный снег и морозный воздух. Удивительно было видеть зиму в этом измерении, находясь в тонком теле и одежде, совсем не подходящей для нахождения в тундре.
Оказавшись перед несколькими ярангами, Ян с дедом зашли в одну из них. Там сидело несколько человек за небольшим столом, стоящим рядом с печкой. Одетые в одежды, сшитые из шкур оленя и совсем не похожие на современных людей, они производили очень необычное впечатление. Широколицые, темноволосые, с монголоидным разрезом глаз, они были очень непосредственны и просты в своем поведении.
– О, это же наша мамо! – воскликнула одна из женщин, обращаясь к Яну. – Ты помнишь, как мы жили с тобой?
Ян опешил от ее заявления, но в его уме вдруг стали всплывать поразительные картины, в которых он был женщиной и заботился о своих детях. И это они сидели сейчас за столом. Еще больше он пришел в замешательство, узнав в строгом мужчине с черными усами своего бывшего мужа. Его восприятие раздвоилось: и с одной стороны, он был мужчиной, а с другой – женщиной. Одна его часть воспринимала людей с позиции личности Яна, которая их видит впервые, а с другой – как близких и любимых людей, которых он очень давно знал.
От этого шока он так и осел на пол у двери, не зная, как теперь реагировать: по-новому или по-старому. В его голове пронеслись события их прежней жизни.
С отчетливой ясностью он вспомнил, как они жили на крайнем севере, в тундре. В стране, где большую часть времени года был снег. Где день и ночь могли длиться бесконечно долго – целыми месяцами. Где зима, холод и снег были полноправными хозяевами, а лето с его зыбким теплом заглядывало лишь ненадолго и тут же спешило в южные страны. Ян вспомнил, что он был женщиной. Её звали Айта. У нее была семья, муж, семеро детей. Они жили целым племенем в ярангах, постоянно меняя стоянки, перекочевывая с места на место. Вся их жизнь была связана с оленями, рыбалкой и охотой.
Она постоянно сидела около очага и занималась женской работой. Как, впрочем, и все жители племени. Каждый был чем-то занят. Никто не сидел без дела, все или работали, или учились чему-то. Племя жило спокойно и счастливо. Не было ни пьянства, ни наркомании, ни преступности. А тем более всевозможных развлечений, интернета, телевидения и глупых игровых приставок, делающих людей умственно отсталыми существами.
Ян, продолжая испытывать двойственное чувство, что он как бы находится и здесь, и в прошлом своем воплощении, был сильно обескуражен. Он отчетливо понимал, как же на самом деле спокойно и счастливо живут простые народы, лишенные всех «благ цивилизации». Он вспомнил, что яранга была разделена на две половины: мужскую и женскую. И поэтому в семьях никогда не было ни скандалов, ни ругани, ни упреков. Все было гармонично и спокойно. Каждый человек в семье знал свои обязанности, дети никогда не сидели на шее у родителей. Каждый много трудился. И все чувствовали себя спокойно и счастливо.