Тайны «Монастырского приюта»
Шрифт:
– Так вы согласны? – встревоженно спросила Анна. Задумавшись, ускользая мыслью в прошлые века, Сивере согласно кивнул.
Глава 3. В западне
1
Комиссар Куруладзе с Максом рыскали по всему монастырю, сами толком не зная, что ищут, но интересную находку обнаружили не они, а придурковатый племянник Тошика Полонского. Вынося ведро с пищевыми отходами, он углядел на дне мусорного бака какие-то красные тряпки. Порывшись, вытащил на свет два спортивных
– Так! – сказал Куруладзе. – Не этими ли вещами вы снабдили братьев Афониных для путешествия?
– Ими самыми, – недовольно ответил хозяин «Монастырского приюта». – Это безобразие – так обращаться с дорогостоящими комбинезонами. Когда они вернутся, выставлю счет.
– Боюсь, они уже не появятся, – произнес комиссар, пыхнув трубкой. – Начинаю все больше убеждаться, что преступление действительно имело место быть.
– Надо его как следует допросить, – вставил Макс, взяв за шкирку улыбающегося племянника. – Он у меня во всем признается.
– Отпусти, – приказал Куруладзе. – Вопрос стоит так: либо сами Афонины спрятали эти вещи, либо их сняли с трупов и спрятали.
– А кто же тогда выпал из фуникулера? – спросил крутившийся тут же Багрянородский.
– В этом еще предстоит разобраться. По крайней мере, до сих пор тело не найдено.
Комиссар связался по рации со спасателями, обследовавшими дно ущелья. Новостей не было. Трубка продолжала дымить. Племянник идиотски улыбался. Макс зачем-то принюхивался к комбинезонам. Тошик держал в руках поднос с тремя чашками кофе. Александр Юрьевич Сивере стоял чуть в сторонке, рядом с молодоженами.
– Будем ждать, – важно изрек Куруладзе. – Предупреждаю: никто не имеет права покинуть гостиницу без моего разрешения.
Он взял с подноса одну из чашечек и отпил из нее. Потом еще более глубокомысленно добавил:
– Не нравится мне все это. Нет, не нравится.
2
После обеда постояльцы гостиницы разбрелись кто куда, разделившись на несколько групп. Одни бродили в окрестностях монастыря, вроде молодоженов Дембовичей и лысого князя Романова, другие – в основном старики – отдыхали в шезлонгах на специально оборудованной площадке между двумя башнями, третьих повел на экскурсию по внутренним галереям Багрянородский, рассказывая о декоративных фресках, барельефах, резных орнаментальных узорах, покрывавших стены, арки и наличники окон. Тут было на что посмотреть и чему подивиться.
Сивере, побыв немного с этой группой и послушав дилетантскую болтовню Багрянородского, путающего грифона с пифоном, замедлил шаг, отстал, а потом свернул в плохо освещенный коридор, который и вывел его в небольшой зальчик. Он имел квадратную форму с несколькими утопающими в стенах нишами и куполообразный свод со средневековой росписью. Свет в помещение проникал через потолочные витражи. Очевидно, прежде здесь находилась одна из монастырских молелен, сохранилась даже алтарная основа в центре зала.
Александр Юрьевич начал рассматривать аллегорические фигурки зверей на фресках, когда кто-то неожиданно тронул его за плечо. Едва не
– Нервы, – произнес давний приятель. – У меня тоже пошаливают.
– Ты что тут делаешь?
– Изучаю. Хорошее место, чтобы спрятать труп.
– Чей?
– Твой, – засмеялся Прозоров.
Сивере скривил улыбку:
– Обхохочешься, как же.
– Не дуйся, лучше скажи, о чем ты беседовал с этой брюнеткой, Анной Горенштейн? – его тон вновь стал серьезным.
Александр Юрьевич на некоторое время задумался: сказать правду или отшутиться? А вдруг медальон принадлежит Прозорову? Откуда он вообще знает, что они разговаривали? На террасе в те минуты никого не было.
– Видел вас с боковой галереи, – словно угадав его мысли, пояснил Прозоров. – Монахи не дураки, построили так, что любая точка просматривается. Тебе кажется, что ты один, а кто-то уже за тобой следит и изучает. Кроме того, целая система скрытых ходов и переходов в толстых стенах. Тут, по существу, внутри монастыря еще один монастырь. С жилыми комнатами. На случай внешней угрозы. Врагов-то в те времена много было. А подземелья? Да мы с тобой это в университете проходили, сам знаешь.
– Знаю, – согласился Сивере. – Но не думал, что сам когда-нибудь окажусь в таком вот скалистом храме.
– Так что она у тебя вынюхивала?
– Ничего. Обычный светский треп. Что-то о погоде и видах на жительство.
– Врешь. Сам потом будешь кусать локти. Учти – она международная авантюристка. Я ее узнал, видел в Москве на посольских раутах. Та еще штучка, живьем проглотит.
– Мне говорили, она вдова, – возразил Сивере.
– Прикрытие, – отрезал Прозоров. – Впрочем, может, и вдова. Одно другому не мешает. Значит, и мужа слопала. Мне интересно: каким ветром ее занесло в эти проклятые горы? Так просто она не приехала бы. Значит, что-то здесь назревает.
– А ты не спятил от подозрительности?
Сокурсник усмехнулся, с каким-то сожалением посмотрел на Сиверса. Затем, понизив голос, произнес:
– А ты погляди, что я обнаружил в той нише, – махнув рукой, он повел Александра Юрьевича за собой. Включил фонарик, и желтый луч осветил стену. В небольшое укрытие едва могли втиснуться два человека. А на кирпичной поверхности мелом были начертаны всего четыре слова, которые буквально повергли приезжего историка в шок: «ЗДЕСЬ БУДЕТ УБИТ СИВЕРС». Фонарик погас.
– Так вот… – прошептал Прозоров, вытягивая ошарашенного Александра Юрьевича из ниши.
3
В глазах у Сиверса продолжали мерцать эти четыре слова, будто проступившее на стене пророчество. Александр Юрьевич заперся в своей келье на задвижку, да еще повернул в замке ключ. Ему было дурно. От Прозорова Сивере избавился в коридоре, а теперь пытался собраться с мыслями. Что могла означать эта надпись? Глупый вопрос, ответил себе историк: то, что написано, то и означает. Первым его желанием было немедленно уехать из этого ставшего вдруг смертельно опасным «Монастырского приюта». Хорош «приют», скорее уж фараонова гробница.