Тайны Нового времени
Шрифт:
Никто ему не мешал.
Команды были голодны, припасов — никаких, недурно бы сдаться в плен, но некому, никто и в плен тебя брать не хочет, если не считать диких шотландских пастухов.
С каждым днем от армады оставалось все меньше кораблей.
Это было беспорядочное бегство своры хищников. И продолжать называть Непобедимую армаду «армадой» вряд ли было пристойно.
И тут на испанцев накинулись осенние штормы. Каждый день и каждая буря уносили все новые жертвы. Только в конце сентября флагманский корабль герцога-адмирала добрался до северного испанского порта Сантандер. Постепенно подтягивались и другие. Всего в Испанию вернулось чуть больше шестидесяти
Никакому адмиралу не хочется, чтобы его считали виновным в гибели испанской славы. Поэтому герцог Медина-Сидония сообщил королю Филиппу, что англичане здесь ни при чем — его победила природа.
И Филипп, в интересах которого было поддержать эту версию, тогда заявил:
— Я послал свои корабли сражаться с людьми, а не с ветрами и волнами Господа.
Оставалось только понять: за что же Господь так разгневался на своих верных слуг?
Пока английские адмиралы продолжали играть в мяч и совершать географические открытия, испанцы ездили по всей Европе и рассказывали о чудовищных штормах, погубивших Непобедимую армаду.
И мы им верим до сих пор.
ОН СЛИШКОМ МНОГО ЗНАЛ. ШПИОН МАРЛО
Смерть, может, настоящая, а может быть, и инсценированная английского драматурга, поэта, надежды британской литературы Кристофера Марло, который только что завершил трагедию о докторе Фаусте, 30 мая 1593 года осталась в Лондоне незамеченной. Подобно Лермонтову, он к 29 годам не успел создать великих произведений, к чему, как говорят специалисты, был вполне способен.
Кристофер Марло, судя по немногим сохранившимся изображениям, был внешне привлекательным молодым человеком, с обыкновенным лицом и небольшими усиками. Если уж кого он и напоминал, то молодого Шекспира. К тому же они были ровесниками. Но Шекспир еще жил в Стратфорде и лишь мечтал о сцене (а может, и не мечтал даже), а Марло, выходец из куда более состоятельной семьи, получил отличное образование в Кембриджском университете, но испортил себе репутацию настолько, что университет отказался присвоить ему степень бакалавра. Оказывается, Кристофер слишком часто пропускал лекции и пропадал на месяцы неизвестно где. К тому же он постоянно участвовал в драках, дуэлях и потасовках и отличался вспыльчивым характером. А в тайный совет королевы Елизаветы поступали доносы о том, что Марло выказывает склонность к католичеству.
В те дни подобное поведение считалось государственной изменой. Англия ожидала нового испанского вторжения короля Филиппа II, так как английская церковь откололась от Ватикана. К тому же Елизавета казнила Марию Стюарт, которая была католической надеждой Филиппа. В общем, судьба Англии могла сложиться трагически, а, как вы знаете, в истории изменников всегда наказывают суровей, чем открытых врагов.
Но сохранились документы заседания тайного совета, где разбиралось дело «обыкновенного студента» Марло. Совет постановил следующее: «Обвиняемый вел себя правильно и благоразумно, чем сослужил добрую службу Ее Величеству». И, что очень важно, постановление тайного совета кончалось такими загадочными для непосвященного словами: «Действия мистера Марло не могут быть поставлены под сомнение теми, кто не осведомлен о том, чем он занимался».
В свете этих слов частые отлучки и загулы студента приобретают другое значение.
И тут на сцену выходит версия, которой придерживаются многие серьезные историки: Кристофер Марло был весьма важным шпионом Англии. А как таковой он обязан был маскироваться под врагов — в отчаянной борьбе католиков и протестантов он выступал как тайный католик.
В те годы тайную секретную службу королевы Елизаветы возглавлял талантливейший разведчик и преданный королеве вельможа, сэр Фрэнсис Уолсингем. Его нововведением были группы резидентов при дворах всех европейских монархов, надежно законспирированные и сообщавшие сэру Фрэнсису королевские тайны немедленно после того, как о них узнавали сами короли. И Елизавета, мудрейшая государственная деятельница, хоть и не любила сорить деньгами, на разведку средств никогда не жалела.
Уолсингем был циничен и изобретателен. Достаточно вспомнить о провокации, стоившей жизни шотландской королеве Марии Стюарт.
Мария была опасной соперницей Елизаветы, потому что, будучи ее двоюродной сестрой, имела все права на английский трон. К тому же, в отличие от холодной, расчетливой и некрасивой Елизаветы, она слыла красавицей, причем красота порой была ее злейшим врагом, потому что Мария влюблялась в недостойных людей, совершала необдуманные поступки и неизвестно было, что она может выкинуть в следующий момент.
Поэтому, когда в 1567 году, запутавшись в шотландских делах и потерпев положение на родине, она убежала в Лондон к своей кузине, та сначала приняла ее как близкую родственницу и подругу, но вскоре поняла, что держать рядом соперницу опасно, и Марию посадили в тюрьму. В Тауэре Мария Стюарт провела восемнадцать лет, она состарилась там, красота ее поблекла, и Мария была готова ухватиться за любую ниточку, только бы вырваться из родственных когтей двоюродной сестрички.
Елизавета тоже понимала, что с Марией надо как-то разделаться. Пока она жива, даже Тауэр — недостаточно прочная преграда.
И тут на сцену выходит сэр Фрэнсис.
Он узнал, что паж начальника тюрьмы Энтони Бибингтон влюбился в королеву Марию настолько, что решил составить заговор с целью освободить шотландскую королеву. Неизвестно, был ли этот заговор искренней авантюрой двадцатипятилетнего рыцаря, или его подтолкнула к этому разведка Елизаветы и за ним стоял все тот же Уолсингем, но Бибингтон писал Марии страстные письма, рассказывая, как продвигается организаций заговора с целью убийства Елизаветы и освобождения Марии.
Капкан был расставлен, теперь оставалось лишь заманить в него жертву.
Все письма Бибингтона и Марии в разведке читали, копировали и передавали Елизавете, которая рвала и метала, читая презрительные строчки о себе. Затем письма запечатывали и отправляли адресату.
Наконец, когда заговор созрел и в него было втянуто несколько обиженных Елизаветой персон, Уолсингем, подделав почерк Бибингтона, прибавил к письму несколько строчек с просьбой дать характеристики всем участникам заговора.