Тайны обучения

С Петром я познакомилась в октябре 1994 года. Это произошло после представления в районном клубе нашего самодеятельного театра кабуки. Я, не сняв громоздкий костюм, выскочила

Я побежала по узкому проходу между стеной и декорацией на сцене и, вылетев из-за кулисы, чуть не сбила с ног какого-то парня. Он вздрогнул от неожиданности, а потом весело расхохотался. Я остановилась перед ним как вкопанная и никак не могла отдышаться.

– Здравствуйте, юноша! – закончив смеяться, сказал парень. – У вас на сцене была трагическая роль, но я вижу, несмотря на густой грим, напоминающий печальную маску, на самом деле вам сейчас весело. А как же актерские перевоплощения? Или вы легко выходите из образа?

Я зачем-то сдернула парик из искусственных волос и поправила растрепавшиеся пряди, глядя в зеленовато-серые глаза парня и невольно улыбаясь.

– Ага! – довольно произнес он. – Значит, все-таки девушка? Но разве кабуки это не сугубо мужской театр?

– Мужской, – тихо подтвердила я. – Но у нас он наполовину из девчонок.

– И это вполне объяснимо, – заулыбался парень. – Как вас зовут?

– Таня, – ответила я еще тише и почувствовала, как кровь прихлынула к лицу.

– Петр. Вот мы и познакомились! Знаете, странно было увидеть афишу кабуки в старинном русском городе. Вот и завернул. И получил истинное наслаждение. Благодарю.

И Петр церемонно поклонился.

– А вы учитесь, работаете? – продолжил он. – И что-то в вашей деятельности связано с Японией? Ваша внешность…

– Я заканчиваю культпросвет, хореографическое отделение, – перебила я и почувствовала, как сердце замирает от его пристального взгляда.

– Вот оно что! – удовлетворенно воскликнул Петр. – То-то маска печали поразила меня своими изящными передвижениями по сцене.

– Да ладно вам! – рассмеялась я. – Вы не могли это запомнить!

– Это почему же? – спросил Петр и склонил голову набок. – А вдруг мой взгляд сразу остановился на вас, и я мгновенно понял, что это любовь с первого взгляда и до последнего вздоха?

И он оказался прав.

Петру было двадцать восемь, и мне, восемнадцатилетней, он виделся взрослым и серьезным. Но я влюбилась мгновенно, сильно и страстно. И все вокруг перестало существовать.

Следующий день был у меня насыщенным. Мы активно готовились к экзаменам. Особая сложность была в сдаче КПТ [1] . Хоть курс и небольшой, всего двадцать пять человек, но нужно было каждому представить свой номер на суд комиссии. Поэтому участвовали все. Я солировала в двенадцати номерах, а в восьми танцевала в основной массе. Мы с раннего утра принесли в танцкласс минеральную воду, бутерброды и начали прогон. К восьми вечера я буквально не чувствовала ног. Ступни горели, тело ломило.

– Все! – крикнула я Шурке после того, как лихо отплясала в ее украинском гопаке. – Я больше не могу!

– А мы еще хотели сегодня отрепетировать «В шляпном магазине», – жалобно сказала она. – У Нины ничего не отработано, и мы все скачем вразнобой.

– Еще бы! Зачем она взялась за стиль двадцатых? Чарльстон сейчас никто и не танцует! – раздраженно бросила я.

– Да? – заметила лежащая на полу у зеркальной стены Нина. – Зато неординарно! Платья будут соответствующие, да и грим в стиле актрис немого кино. Зрелищно! А то уже надоели все эти ваши народные танцы или композиции на тему классики.

– Короче, предлагаю репетицию перенести на завтра, – сказала я. – Лично у меня ноги отваливаются.

– И правда! Сколько можно! – неожиданно поддержали меня остальные.

– Странно, странно, – зашептала мне на ухо Шурка. – Ты у нас такая фанатка танца и вдруг хочешь свалить пораньше. В чем причина-то?

– Любовь, – кратко ответила я и помчалась в раздевалку.

Петр ждал меня у входа в училище. Я вылетела раньше других, подхватила его под руку, и мы чуть не упали, поскользнувшись на первом выпавшем днем снежке. Дружно расхохотавшись, вцепились друг в друга, пытаясь удержать равновесие, и Петр ни с того ни с сего чмокнул меня в нос. Я замерла, потом отстранилась и пошла рядом. Как же мне было хорошо! Но и тревожно немного, ведь я видела этого парня второй раз в жизни.

Потом мы долго сидели в маленьком полупустом кафе и, неотрывно глядя в глаза друг другу, без конца говорили. Петр приехал в наш город из Москвы по служебным делам. И должен был пробыть до Нового года. Я спросила, чем он занимается. Петр поморщился, замолчал, но потом все-таки сказал:

– Я – химик. Работаю на оборонном предприятии.

И снова замолчал. А затем неожиданно приподнял мою руку и поцеловал кончики пальцев.

– А ты, прекрасная принцесса, чем думаешь заняться после окончания училища?

– Хочу организовать в нашем клубе танцевальный кружок для маленьких детей и взять за основу технику Айседоры Дункан. Она не признавала классических канонов и танцевала так, как чувствовала, то есть была абсолютно свободна в выражении самой себя.

– Ух ты! – непритворно восхитился Петр. – Далеко идущие планы! Но вот что я хочу тебе сказать, Танья… – он как-то сразу начал вот так забавно коверкать мое имя, и оно звучало совсем по-японски, – такой кружок можно организовать и в Москве.

Я испугалась до дрожи и сразу убрала руки со столика, опустив их на колени.

– Это что, предложение? – еле слышно уточнила я.

– А ты думала! Но сразу в ЗАГС не предлагаю, – серьезно добавил Петр.

– Да-да, – подхватила я, – надо получше узнать друг друга!

– Надо родителей поставить в известность, – ответил он и улыбнулся. – И только потом в ЗАГС.

Я глотнула окончательно остывший кофе и с трудом перевела дыхание. Все происходило слишком быстро. Но так хотелось не думать ни о чем, а просто поверить Петру.