Тайны Полюса
Шрифт:
– Неужто господин Торн вас так разукрасил, голубка моя?
Офелии очень хотелось ответить, что это единственная вещь на свете, в которой Торн неповинен, но вместо ответа она, не удержавшись, чихнула: от женщины исходил резкий навязчивый запах духов.
– С кем имеем честь? – осведомилась тетушка Розелина.
– Меня зовут Кунигунда, – представилась женщина, не отрывая взгляда от Офелии. – Я просто в восторге от того, что вы попытались сделать на эстраде, голубка моя. Мы с вами очень похожи.
Золотые подвески Кунигунды зазвенели как колокольчики, когда она подняла руку и указала на одного из Миражей,
– Вам ненавистен господин Торн, – прошипела Кунигунда на ухо Офелии, – а мне – мой братец Мельхиор, барон-золотые-руки! Великий иллюзионист-кутюрье! Министр элегантных искусств! Он даже награжден орденом Искусств и Иллюзий за свои заслуги перед правящей Семьей. Мельхиор всегда был на виду и в почете, тогда как меня вечно задвигали в тень. И знаете почему, голубка моя? Потому что эти господа полагают, что лишь они, и только они способны управлять всем на свете там, наверху.
2
Рединг'oт – длинный сюртук широкого покроя.
– И что мы должны сделать, чтобы выйти из тени? – спросила Офелия, пораженная в самое сердце откровениями Кунигунды.
– Объединить наши силы, голубка моя. Ну зачем нам враждовать из-за дурацких клановых различий? Мы прежде всего женщины. Более того, женщины решительные и предприимчивые!
– Ну наконец-то я слышу разумные речи, – вмешалась тетушка Розелина. – Я с вами полностью согласна, милая дама. Я вернулась бы на Аниму со спокойной совестью, если бы знала, что моя племянница способна самостоятельно управляться со своими проблемами. А каким видом искусства занимаетесь вы сами?
Пунцовые губы Кунигунды искривила загадочная усмешка.
– Я владею «Иллюзионами», заведениями развлекательных иллюзий, если это что-нибудь вам говорит. Иллюзии такого рода я называю «приятными усладами». И, поверьте, они предназначены не только для мужчин.
По тому, как испуганно тетушка Розелина вытаращила глаза, Офелия поняла, что Кунигунда уже перестала быть для нее «милой дамой».
– В окружении нашего монсеньора Фарука есть только два вида женщин: те, кто готов оказывать любовные услуги, и те, кто готов на все другие услуги. Если вы не сможете его развлечь, вам здесь не выжить. Могу ли я взглянуть на ваши ручки, голубка моя?
Растерянная Офелия, поколебавшись, сняла перчатки чтицы. Кунигунда провела своими багровыми, острыми, как лезвия бритвы, ногтями по линиям ее ладони.
– Какие маленькие ручки и какие… обыкновенные! Подумать только, ведь они наводят страх на весь Небоград!
– Из-за Книги монсеньора Фарука? – удивилась Офелия.
Кунигунда хитро сощурилась, показав целиком татуировку на веках.
– Для вас ни один предмет не составляет тайны. Иначе говоря, вы способны прочесть все дворцовые секреты, а их тут несметное множество, можете мне поверить.
Теперь Офелия уже внимательней посмотрела на придворных, наполнявших Сад для игры в гусёк: даже издали было заметно, что на нее бросают враждебные взгляды. Особенно нервничали дамы, тревожно проверяя детали своих нарядов, словно какая-нибудь потерянная булавка грозила им разоблачением.
– Я предлагаю вам сделку, голубка моя, – продолжала Кунигунда, сжимая руки Офелии. – Я подарю вам свои лучшие иллюзии и гарантирую зрелища, с которыми не сравнятся даже представления нашего знаменитого рассказчика. А вы за это, – сказала она, понизив голос, – поработаете для меня, когда понадобится, своими волшебными пальчиками.
Кунигунда стояла так близко к Офелии, что у той першило в горле от запаха ее духов, как от серных испарений вулкана.
– Благодарю вас за предложение, – ответила девушка, подавляя кашель, – но я вынуждена его отклонить. Я никогда не читаю предметы без согласия их владельцев.
Усмешка Кунигунды стала еще шире, а ее ногти больно вонзились в ладони Офелии.
– Вы отказываетесь?
– Отказываюсь, мадам.
– Что ж, похоже, я в вас ошиблась. Мне-то показалось, что я видела на эстраде честолюбивую особу. Позвольте дать вам совет, голубка моя. – (Кунигунда еще глубже вонзила ногти в руки Офелии, и встревоженная тетушка Розелина невольно дернулась, чтобы вмешаться.) – Никогда не говорите «нет» Миражам.
– Это что, угроза?
Вопрос исходил от незаметно подошедшего Арчибальда. Он стоял, сунув руки в дырявые карманы своего редингота, в небрежно нахлобученном цилиндре. Его сопровождали две старухи в робронах [3] с широкими черными юбками, походившими на пару погребальных колоколов.
Кунигунда тотчас выпустила руки Офелии.
– О, нет, всего лишь совет, господин посол, – ответила она, обращаясь больше к старухам, чем к Арчибальду. – Просто совет.
3
Робр'oн (ист.) – женское платье с очень широкой юбкой на обручах.
С этими словами Кунигунда удалилась под звон своих подвесок, бросив на Офелию многозначительный взгляд.
– Я смотрю, вы времени даром не теряете, невеста Торна! – со смехом воскликнул Арчибальд. – Не успели явиться ко Двору, а уже нажили себе врага в лице этой дамы. И еще какого врага! На свете нет никого страшнее уязвленной артистки.
Офелия снова натянула перчатки, морщась от боли: Кунигунда безжалостно расцарапала ее ладони своими ногтями.
– Почему уязвленной? – спросила она.
Арчибальд вынул из кармана редингота красивые голубые песочные часы. Офелии уже было знакомо назначение этого предмета, хотя сама она никогда им не пользовалась. Стоило потянуть за колечко, как механизм приходил в действие и переносил владельца часов в райские кущи на все время, что песок сыпался вниз. «Представь себе самые волшебные краски, самые дурманящие ароматы, самые прекрасные видения! – объяснил ей когда-то Ренар. – В общем, царское удовольствие, иллюзия, которой никогда не насладишься сполна, по которой будешь тосковать всю оставшуюся жизнь».