Тайны родства

Гультрэ Икан Релавьевна

– - А дальше что?
– - раздраженно спросил мер Виррен.

– - А дальше -- вам решать. Можно организовать нападение неизвестных и изолировать его до конца бала, а потом разобраться и, если что, принести извинения. Вы уже поделились моими подозрениями с коллегами и магистром Релинэром?

– - Поделился, -- угрюмо отозвался эсбэшник, -- но ваш вариант меня не устраивает.

– - Предложите свой...
– - начала было я... и умолкла.
– - Поздно!

Да, мы опоздали -- в зал возвращался император, а граф Сиангор, или кто он там

был на самом деле, двинулся в сторону монарха, одновременно погружая руку во внутренний карман камзола. Взгляд его при этом был сосредоточенным и одновременно отсутствующим, какой бывает у людей, находящихся под серьезным ментальным воздействием.

Тут уже и у эсбэшников никаких сомнений не оставалось: одновременно с разных сторон на перехват двинулись несколько человек. У меня было ощущение, что время почти остановилось -- я наблюдала за событиями, как в замедленной съемке: вот граф достает что-то из кармана -- он уже в опасной близости от императора, -- вот один из безопасников совершает какое-то неуловимое движение рукой -- и граф замирает. Я скорее догадываюсь по результатам, чем вижу по-настоящему: направленный стазис, для человека, попавшего под такое воздействие, время останавливается...

И в этот момент мое личное время вернулось к своему обычному течению, и зал наполнился тревожным шумом голосов. Немногие поняли, что именно произошло, но в том, что произошедшее было странным и неприятным, не сомневался никто.

Графа вынесли из зала, мер Виррен двинулся следом и поманил меня за собой. Пройдя по полутемным лестницам и коридорам, явно не парадным, мы очутились в крыле тайной канцелярии -- мне уже доводилось здесь бывать. Мер Виррен завел меня в небольшую комнатку, где на кушетке безвольно обмякло тело графа Сиангора.

– - Ну что, будем разбираться?
– - вздохнул мер Виррен.

Сотрудники, в напряженных позах зависшие над телом, обернулись.

– - Вот, -- сказал один, -- доставал он эту штуку. На амулет не похоже -- магии никакой не чувствую.

– - Вы позволите?
– - осторожно спросила я.
– - У меня есть кое-какие догадки.

– - Конечно, -- отозвался мер Виррен, -- посмотрите. Может увидите что-то, чего мои сотрудники не углядели.

Он по-прежнему сомневался. А вот я -- ни в малейшей степени. Потому что штука, которую продолжал держать в руке граф Сиангор, была ничем иным, как амулетом в пассивном состоянии. Такие вещи не имеют собственного излучения, и становятся заметны, только будучи активизированы. И до тех пор выяснить, для чего игрушка предназначена, весьма затруднительно. Вот эту мысль я и озвучила.

– - И как активизируется этот амулет?
– - сухо спросил мер Виррен.

– - В зависимости от ритуала, который над ним проводили, или от слюны, или от крови. То есть, граф, если это вообще он, должен был лизнуть или каким-то образом пораниться, чтобы вызвать кровотечение. А пока можно абсолютно без всяких негативных последствий извлечь амулет из руки... м-м-м... графа. И убрать подальше.

– -

Это не может быть никто другой, кроме графа, -- снова раздраженно вскинулся мер Виррен.

– - Лейв мер Виррен, поверьте, есть ритуалы, которые легко позволят обвести вокруг пальца вашу хваленую систему распознания личин. Я не утверждаю, что это не граф. Просто не исключаю. Если это ритуал на крови, то действие продлится максимум еще несколько часов, после этого вы сможете увидеть настоящее лицо того, с кем имеете дело. Вернее, даже если не лицо настоящее, но хотя бы ауру. У вас ведь есть в картотеке энергетические слепки всех достигших зрелости представителей высшего дворянства?

– - Не сомневайтесь, -- снова буркнул мер Виррен.

Он все еще не мог принять возможность моих выкладок. С мер Сельмиром было бы проще, он... более гибкий, что ли.

– - Тогда давайте подождем. Только надо вывести этого вашего графа из стазиса и погрузить в обычный сон. Если выяснится, что я все придумала, а в руках у графа безобидная ерунда, я лично принесу ему свои извинения.

Мер Виррен вздохнул, провел меня в небольшую гостиную с удобным диваном и оставил в одиночестве. Через какое-то время ко мне присоединился магистр Релинэр.

– - О, магистр! Я так рада, что вы меня не бросили!
– - я действительно обрадовалась ему, потому что перспектива провести в этой гостиной ближайшие несколько часов в полном одиночестве меня пугала. Здесь даже ни одной самой завалящей книжечки не было.

– - Как бы я мог вас бросить, драгоценная?
– - усмехнулся граф Дайвирский, усаживаясь рядом со мной на диван.
– - Я ведь ваш спутник на сегодняшний вечер, вы не забыли?

– - Ох, я почти обо всем уже забыла с этими событиями. Кто меня дернул за язык предложить дождаться здесь?

– - Вас бы все равно никуда не отпустили до разъяснения обстоятельств, так что не корите себя за глупость.

На "вы"... А тогда, в школьной лечебнице, в тревоге за меня, он говорил мне "ты". И мне это нравилось. Я устало откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. "Не стоит, -- подумала, -- не стоит предаваться фантазиям и ложным надеждам. Там всего лишь была тревога за пострадавшую ученицу". Но зато -- вот так, между делом, -- я смогла честно признаться самой себе, что неравнодушна к этому человеку.

Я открыла глаза и встретила взгляд темно-карих, почти черных, глаз с вишневыми искорками в глубине. И что-то такое было в этом взгляде, что я уже не могла отвести глаза. "Попалась!" -- мелькнуло где-то на заднем плане. Я даже не поняла, моя ли это была мысль. "Попалась..." -- согласилась я вполне сознательно. Поэтому и не подумала отклониться или отвернуться, когда обладатель черно-вишневых глаз склонился надо мной, и коснулся губами моих губ -- легко и невесомо, словно опасаясь, что я буду против. А я... ждала продолжения. И легкое касание обрело плоть, жизнь, жар, на который я не могла не ответить.