Чтение онлайн

на главную

Жанры

Тайны Русского каганата
Шрифт:

Победа иллюзии

Возврат норманизма был неизбежен, что и произошло в 1960-е гг. после пересмотра ряда теоретических положений. Имевшиеся к тому времени данные археологии, лингвистики, письменных источников не укладывались в рамки концепции автохтонности и этнической однородности. Новое наступление норманнской теории пошло оттуда, где она оставалась непобедимой еще в конце XIX в., – из недр специальных исторических дисциплин и источниковедения. Причем этот процесс был напрямую связан с начавшимся дроблением исторической науки и сопутствующей гиперболизацией роли вспомогательных исторических дисциплин.

И норманисты быстро вернули свои позиции, не выдвинув ни одного нового аргумента: столетие назад опровергнутые доводы З. Байера и Г. Миллера воспринимались на «подготовленной» автохтонистами почве как откровение, тем более если они исходили из монографий «специалистов» – востоковедов, скандинавистов, археологов, этнографов.

Вопрос о Русском каганате был соответствующе освещен в 1965 г. знатоком восточных языков А. П. Новосельцевым в комментарии к известиям арабо-персидских источников о славянах и русах. Имея два «неопровержимых» факта: 1) очевидное из восточных географических сочинений различие восточных

славян и русов и 2) хакан русов и «свеоны» в Бертинских анналах – востоковед делает противоречащий исследуемым источникам вывод о северном расположении Русского каганата и одного из трех «центров» русов – Арсании [9] , что блестяще опроверг Б. А. Рыбаков [10] (к его мнению мы еще вернемся). К справедливой критике Рыбакова, основанной на том же материале, что и разыскания Новосельцева, можно добавить следующее: востоковед смешивает информацию различных традиций арабо-персидской литературы, знакомых с разными регионами Восточной Европы (соединяются они достаточно поздно и эклектично), поэтому наложение одних данных на другие недопустимо с источниковедческой точки зрения. Если же учитывать традиции географических школ Арабского халифата, русов придется располагать в весьма удаленных друг от друга районах Европы, что уже невозможно объяснить исходя из альтернативы «славянское Поднепровье – Скандинавия». Поэтому Новосельцев предпочитает игнорировать и результаты текстологического анализа, которым, казалось бы, должен следовать в рамках принятой им позитивистской методологии. Интересно, что позже Новосельцев согласится с киевской локализацией Русского кагана – та, ибо она не убийственна для неонорманизма: «Бертинские анналы – источник о появлении русов на славянском юге в 30-е гг. IX в.» [11] .

9

Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI – IX веков // Древнерусское государство и его международное значение. – М., 1967. С. 408.

10

См.: Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII – XIII веков. – М., 1993.

11

Новосельцев А. П. Образование Древнерусского государства и первый его правитель // Вопросы истории. – 1991. № 2 – 3. С. 8.

Южная локализация первого зафиксированного источниками государства русов была так легко принята неонорманистами и по другой причине.

Развитие археологии в 1930—1960-е гг., многочисленные раскопки в Волго-Донском регионе открыли путь к исследованию истории Хазарского каганата и его роли в раннесредневековой Восточной Европе. Археологи отождествили Хазарский каганат с огромной территорией салтово-маяцкой культуры, распространявшейся от левобережья Днепра до низовий Волги и Дагестана. Высокий уровень экономического развития и социальной организации лесостепных племен, составлявших основу салтовской культуры, позволяли говорить о Хазарии как о самом сильном государстве Восточной Европы VIII – IX вв., а заметные следы влияния «салтовцев» на племена роменско-боршевской славянской культуры – о длительной зависимости славян Южной Руси от Хазарского каганата.

И параллельно с неонорманизмом под прикрытием того же тезиса о «невозможности привнесения государства извне» развивалась другая версия начала Руси – хазарская. Особую популярность она приобрела у археологов, изучавших степи Евразии, тюркологов и иранистов, хазароведов и историков украинской националистической школы. Причем при ее создании привлекался в качестве основного аргумента, помимо археологии салтово-маяцкой культуры, тот же круг источников о Русском каганате.

Квинтэссенция данной версии, основа которой сформулирована археологом М. И. Артамоновым в монографии «История хазар», вышедшей в 1962 г., состоит в следующем. Первоначально Русский каганат – государство, вассальное Хазарии (отсюда – заимствование титула хакана) и включавшее в себя «Русскую Землю» Повести временных лет в узком смысле по классическому определению, то есть славян Среднего Поднепровья. Лингвистическая основа «рус»/«рос» признавалась иранской, воспринятой славянами Поднепровья в VI-VII вв. или ранее [12] . В VII – начале VIII в., согласно последователям «неохазарской» теории, славянское Поднепровье было подчинено хазарами, высокая культура которых позволяла «диким» славянским племенам развиваться, а военная мощь Хазарского каганата охраняла их от степных кочевников. Принятие титула кагана главой славян свидетельствовало, в данной трактовке, об освобождении от хазар и связывалось со Сказанием о хазарской дани в Повести временных лет, где поляне в виде дани отдали хазарам меч, а хазарские старцы испугались этого дара.

12

Артамонов М. И. История хазар. – Л., 1962. С. 302.

Однако в таком виде эта версия не объясняла четкого разделения славян и русов у восточных авторов IX – X вв., что вызвало появление оригинальной концепции украинского археолога Д. Т. Березовца, впервые отождествившего русов арабо-персидских источников с носителями лесостепного, аланского варианта салтово-маяцкой культуры (аланы – североиранское племя, одни из предков современных осетин). Но привлекая при локализации русов данные о Русском каганате (Ибн Русте, Гардизи, «Худуд ала алам», Бертинские анналы), Березовец считает русов подчиненными хазарскому хакану сборщиками дани со славянских племен, оставляя за хазарами всю территорию салтовской культуры [13] . Однако выводы Березовца практически никто из ученых не поддержал. Это было связано с противоречием, содержащимся в его версии: источники ясно говорят о самостоятельном

государстве русов, наравне с Хазарией и Сериром (Дагестан), с «хакан-е рус» во главе, а не о вассале Хазарского каганата. Допустить же существование в Подонье независимого государства или племенного объединения значило развенчать представление о могуществе иудейской Хазарии в Восточной Европе и значительно сократить ее предполагаемую территорию. Именно это было невозможно для направления, которое представлял Д. Т. Березовец.

13

Березовец Д. Т. Об имени носителей салтовской культуры // Археологiя. – Т. XXIV. Киiв, 1970. С. 73 – 74.

Итак, главной идеей этих двух оппозиционных официальному антинорманизму направлений в советской историографии была зависимость славянских племен накануне образования Древнерусского государства от скандинавов-варягов либо от иудейской Хазарии.

Именно идеологическим фактором объясняется и возобновление поисков племени русь в Балтийской Славонии как реального, основанного на богатой источниковой базе противовеса норманно-хазарским изысканиям. Данная теория не получила достойного развития, однако вызвала широкий резонанс в 1970-е гг. после статей историков патриотического направления А. Г. Кузьмина, В. Б. Вилинбахова и Н. С. Трухачева. Русский каганат и остров русов локализовались авторами на острове Рюген в Балтийском море. И если А. Г. Кузьмин [14] изначально предполагал неславянское происхождение руси и возможность существования нескольких «Руссий» в разных регионах Европы и различной этнической принадлежности, связь между которыми предстояло выяснить, то Трухачев отождествлял русов, упоминавшихся как в восточных, так и в западных и византийских источниках, либо с ругами – балтийскими славянами, либо с Киевской Русью [15] . Новые разыскания о Балтийской Руси требовали дальнейших глубоких исследований и порождали больше вопросов, чем ответов. Само предположение о существовании нескольких этносов Средневековья под одним (или сходными) названием могло получить развитие только при комплексном применении данных, собранных различными науками. Это шло вразрез с основной тенденцией исторической науки начиная с 1960-х гг. к выделению из нее новых самостоятельных «наук», претендующих на собственные методы исследования, а также с процессом самоизоляции смежных гуманитарных наук, в первую очередь лингвистики. Потому оно не было использовано в разработках последующих лет.

14

Кузьмин А. Г. Варяги и Русь на Балтике // Вопросы истории. – 1970. № 10. С. 28 – 55.

15

Трухачев Н. С. Попытка локализации Прибалтийской Руси на основании сообщений современников в западноевропейских и арабских источниках X – XIII вв. // Древнейшие государства на территории СССР. – 1980. М., 1981.

В результате уже в начале 1980-х гг. норманно-хазарское видение истории Восточной Европы VIII – X вв. преобладало в историографии во многом и потому, что его противники, имея официальную поддержку, часто не утруждали себя доказательствами, не особенно обращали внимание на то, в каком направлении развиваются вспомогательные исторические дисциплины. Разыскания норманистов и хазароведов были некритично приняты за основу зарубежными медиевистами и славистами.

Современные ученые и русские древности

Когда вместе с ломкой социально-экономической структуры России и сменой политического курса в середине 1980-х гг. симпатии правящей верхушки, соответственно, перешли от славян к норманнам и хазарам, оказалось, что многие археологи, специалисты по нумизматике, эпиграфике прочно стоят на позициях норманско-хазарской версии, которая весьма быстро обрела очертания целостной концепции.

На сегодняшний день эти построения наиболее полно выражены в монографиях и статьях В. Я. Петрухина, сумевшего в 1998 г. защитить докторскую диссертацию, основанную на много раз опровергнутых аргументах основоположника норманизма З. Байера. Петрухин при поддержке скандинависта Е. А. Мельниковой и визинтиниста М. В. Бибикова возвращается к неестественной скандинавской этимологии корня «рус» – rops – типа ropskarl со значением «гребец», «участник походов на гребных судах» [16] .

16

Петрухин В. Я. Начало этнокультурной истории Руси IX – XI веков. – Смоленск; М., 1995. С. 50 – 51.

Возникла эта идея из давнего аргумента норманистов о том, что финноязычные народы называют Швецию Ruotsi, Rootsi. Но еще в XVIII столетии противники шведского миссионерства у диких славян заметили, что Древнюю Русь, а потом Россию эстонцы и финны почему-то именуют Венелайнен, Венея, Венемаа, а в шведском языке (как и в других германских) слова «Руотси» нет. В XIX в. добросовестные ученые норманского направления сами отказались от сомнительной этимологии, ибо выяснилось, что «Руотси» финно-угры называли еще и Ливонию, а значит это слово «Страна скал». Поэтому современные скандинавоманы и придумали «гребцов»…

Петрухин полностью отождествляет скандинавов, варягов и русов, пытаясь при этом объединить большинство классических источников по проблеме. Совершенно «неподходящие» письменные памятники, к примеру, свидетельство сирийской хроники Псевдозахарии с локализацией росов в Северном Причерноморье в VI в., автор объявляет недостоверными. Восточную Европу в соответствии с норманно-хазарской концепцией Петрухин видит поделенной между двумя «империями» – Хазарским каганатом на юге и Норманнским (Русским) на севере, причем в начале IX в. все восточные славяне оказываются в зависимости от хазар (поляне, северяне, вятичи, радимичи) или варягов – скандинавов (кривичи, словене) [17] .

17

Петрухин В. Я. Начало этнокультурной истории… С. 83 – 97.

Поделиться:
Популярные книги

Para bellum

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Фрунзе
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.60
рейтинг книги
Para bellum

Последний рейд

Сай Ярослав
5. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний рейд

Идеальный мир для Лекаря 9

Сапфир Олег
9. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическое фэнтези
6.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 9

Муж на сдачу

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Муж на сдачу

Последняя Арена 7

Греков Сергей
7. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 7

Мастер 7

Чащин Валерий
7. Мастер
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
технофэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 7

Иван Московский. Первые шаги

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Иван Московский
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
5.67
рейтинг книги
Иван Московский. Первые шаги

Случайная жена для лорда Дракона

Волконская Оксана
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Случайная жена для лорда Дракона

Идеальный мир для Социопата 2

Сапфир Олег
2. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
6.11
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 2

Войны Наследников

Тарс Элиан
9. Десять Принцев Российской Империи
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Войны Наследников

Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Герр Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.17
рейтинг книги
Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Серые сутки

Сай Ярослав
4. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Серые сутки

Баоларг

Кораблев Родион
12. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Баоларг

Кодекс Крови. Книга III

Борзых М.
3. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга III