Тайны семейного альбома

Кроуфорд Клаудиа

– Бабушка сердилась так, что могла отправить меня и на электрический стул.

Ханна засмеялась:

– Твоя бабушка любит тебя, и она была уверена, что тебе доставит радость, если ты займешь первое место.

– Она постоянно твердит о том, какая я хорошенькая. А мне не хочется быть хорошенькой. И мне не нравится, когда кто-нибудь начинает поедать меня глазами. Я же не куриная ножка. А еще больше мне не нравится, когда девушки смотрят на меня так, словно я сделала им что-то плохое.

Ханна объяснила, как могла, что это всего лишь зависть

и на самом деле девочки сердятся из-за того, что она повернулась спиной к тому, что составляет предмет их мечты.

Элеонора подняла голову:

– Да? Я об этом не подумала. И вот еще что. Мне хотелось тебе сказать одну важную вещь.

Сердце Ханны сжалось, потому что она в первую очередь подумала о беременности. Только бы не это, взмолилась она, отгоняя подозрение. Она все сделала, чтобы просветить девочек, подготовить их к циклам, рассказать, что их может ожидать в будущей сексуальной жизни. И объяснила, насколько это поколение счастливее прежних, потому что они могут пользоваться противозачаточными таблетками и другими средствами для предохранения.

Джесси весело слушала рассказы матери и, смеясь, заявила, что как только ей исполнится двадцать, у нее будет тысяча любовников. В противоположность сестре, Элеонора слушала сосредоточенно советы о женской гигиене и о том, как у подростков-мальчиков самым неожиданным образом прорывается игра гормонов.

– Знайте, что вы можете говорить со мной абсолютно обо всем. И я все пойму.

И Элеонора призналась, что многие ее одноклассницы уже поставили спирали, а если их нет, то мамы дают им таблетки.

– Они дразнят меня, называют девственницей. Берут у меня альбом и пишут на чистой странице «девственница!». Называют безупречной обманщицей.

Несколько старшеклассниц образовали Клуб ВВМ, что означает «Все Время с Мальчиками».

– Но я не хочу все время проводить с ними. И никогда не буду.

«Ошибаешься», – подумала Ханна и сказала:

– Когда ты влюбишься, и когда тебя полюбят, ты захочешь все время быть вместе, и это будет доставлять тебе радость.

– Только не мне. И меня не волнует, что они говорят. Я никогда не буду делать этого.

Ханна удивилась настроению дочери. На фоне современных девочек ее можно было заносить в книгу рекордов Гиннесса. Сначала Ханна собиралась пойти в школу и поговорить с учительницей и с одноклассницами Элеоноры, но поскольку подоспела поездка в Европу – это несколько отвлекло внимание девочек и от того, что происходило в классе, и от того, что говорят об Элеоноре.

Виктор оказался точным. Он приехал в Нью-Йорк, как и обещал, пришел поужинать с ними, сообщил девочкам, что с паспортами и визами все улажено. Но у Ханны замерло сердце, когда Джесси, вытянувшись, как гестаповский офицер, отчеканила по-немецки:

– Мы готовы!

Виктор усмехнулся и заметил Джесси, что ей не следует так себя вести в Германии, где не очень любят вспоминать о прошлом. Его реакция успокоила Ханну, и она решила, что девочкам не грозит общение с нацистами, как этого боялась

Рейчел. Теперь она сможет спокойно провести это время с Джерри. На всякий случай она вручила девочкам пятьсот долларов в поездку, отдав их Джесси. Если что-нибудь будет не так, пусть она сама принимает решение и за свою простодушную сестру тоже.

– А у меня есть для тебя сюрприз, – проговорил Виктор, когда они приехали в аэропорт Кеннеди. Ханна одна приехала проводить их. Лимузин вел шофер Рейчел, который должен был привезти Ханну обратно.

Виктор понимающе улыбнулся, заметив тревожное выражение на ее лице. Такое впечатление, что он все еще не утратил способности читать ее мысли:

– Все в порядке, что ты так беспокоишься? Просто я хотел сказать, что у меня назначена на завтра встреча в Лондоне, так что мы проведем там денек перед тем, как вылетим в Мюнхен. У девочек будет возможность посмотреть главные достопримечательности Лондона – Букингемский дворец, Тауэр, словом, все туристские точки. А я успею закончить свои дела.

Элеонора хранила молчание. А Джесси завизжала от восторга:

– Представляю, что скажет миссис Морроу. – Это была ее учительница по истории, страстная англоманка, которая обожала рассказывать им во всех подробностях кровавые перипетии династии Тюдоров. – А мы сможем посмотреть место, где отрубили голову Анне Болейн?

Джесси не была разочарована. Англия встретила их холодным дождем, Темза скрывалась в тумане. Экскурсионный катер, который отплыл от Вестминстерской пристани, медленно двигался по реке, которую оглашали гудки пароходов, и сигнальные огни возникали то с одной, то с другой стороны. Растерянная Элеонора только крепко сжимала руку своей сестры, когда они наконец прибыли в Трейтор Гейт, и экскурсовод сообщил, что здесь жила принцесса Элизабет, позже королева Мэри, которая отказалась идти в Тауэр, где обезглавили ее мать, Анну Болейн.

– О Джесси! – выдохнула Элеонора.

– Я не понимаю, почему ты так расстраиваешься из-за того, что случилось почти четыреста лет назад, – удивилась Джесси.

Но Элеонора пришла в себя, только когда они вышли к стоянке такси. Машина медленно продвигалась по оживленной улице. Неожиданно движение замерло. Все остановились, чтобы пропустить лимузин, который направлялся к воротам Букингемского дворца:

– Это королева!

Джесси вскинула камеру.

– Я установлю ее, а ты следи, когда машина приблизится к нам, и махни рукой.

Джесси с упоением описала эту встречу Виктору, а также его знакомому, который присоединился к ним, чтобы поужинать в ресторане «Кларидж». Несмотря на замечание Элеоноры о том, что, быть может, входить с камерой в такой ресторан неприлично, Джесси оставила фотоаппарат на шее. Профессиональный фотограф не расстается с камерой. Никогда не знаешь, свидетелем чего ты можешь стать в следующую секунду.

И словно в доказательство ее правоты по соседству с ними за столик сели Элизабет Тейлор и Ричард Бартон.