Тайны сибирских алмазов
Шрифт:
– И да, кстати. – Николай беспокойно шевельнулся, нахмурился. – Где же он сейчас? Что с ним? Почему он не возвращается?
С тех пор, как Сергей сбежал, прошло уже что-то около часу. И его отсутствие все сильнее и сильнее начинало беспокоить Заячью Губу.
– Куда он, этот чертов псих, подевался? – тревожно размышлял Николай. – Сидит, наверное, где-нибудь поблизости, характер показывает! Или, может, давно уже свалился и спит? Он же, все-таки, был сильно поддавши…
Минуло еще полчаса. Беглец все не возвращался. И тогда Николай Заячья Губа решил сам пойти в тайгу – на его
В тайге царил рассветный полумрак. Полоска зари разрослась, расширилась. И небо над верхушками деревьев уже начало бледнеть… Однако внизу еще гнездилась тьма. Снега покрывали лиловые тени. И к тому же с болот нахлынули низкие, стелющиеся волны тумана. И Николай, выйдя из барака, сразу же окунулся в этот туман по колени, – как в мутную воду…
Он окунулся – и замер, озираясь, прислушиваясь. Потом громко позвал:
– Эй, Серега! Ты где? Брось дурить, возвращайся – помиримся!
Но ответом ему было молчание… Хотя нет, тайга не молчала. Николай отчетливо различал в полутьме какие-то шорохи, вздохи, вроде бы – чьи-то крадущиеся шаги. И даже голоса ему почудились на миг: Но то были голоса нечеловеческие, непонятные…
– Серега, – снова крикнул он, – да где ж ты, черт возьми? Отзовись!
И еще постоял немного. И насупился, соображая: что же делать? Куда теперь идти? Где искать окаянного этого психа?
Может, Серега потопал на прииск? – мелькнула мысль, – в какой-нибудь из двух местных поселков? Но тогда бы он должен был пройти по болотам, по старой гати. А во тьме, в тумане, такой путь – опасен. Да к тому же, Серега почти и не знает этого пути. Он же тут человек новый! И не так уж сильно он был пьян, чтобы всего этого не понять… Нет, нет, он хоть и дурак, но – хитрый. И в трясину, на погибель свою – не сунется. А ведь тут трясина – с трех сторон… Так что у него оставалась одна только дорога – на север. В ту сторону, где расположено стойбище якутов. И где находится Холм Пляшущего.
И, больше уже не колеблясь и не раздумывая, Николай направился к северу.
Он шел, раздвигая коленями мутные клубы тумана. Шел точно так же, как ходят в воде, – осторожно, медленно, ступая почти вслепую…
Однако он двигался все же не наугад – а по старой, утоптанной тропе. И оттого, что снег по сторонам был рыхлый и влажный, нащупать твердую эту тропу можно было даже и не глядя.
Так он шел. И все время со стороны болота доносились какие-то шорохи, вздохи. Там взвивались и таяли смутные тени. И мелькали зыбкие голубоватые огоньки.
14. Жестокий, обманчивый мир болот. «Живые» струи тумана. Страшная находка на Холме Пляшущего.
Каждая планета имеет свой цвет. Марс, например, красный. Венера – желтоватая. Нашу землю принято считать голубой. Такой цвет придает ей обилие воды… Однако помимо четырех мировых океанов – известных каждому – есть еще на земле и пятый. И он вовсе не голубой, а грязно-зеленый. Ведь именно так на географических картах окрашены топи и болота.
Болота занимают немалое место: ими оккупировано около четырехсот миллионов гектаров. Они разбросаны повсюду. Но если говорить о северном полушарии, то особенно много их за Уралом, в Сибири и, конечно, в Якутии.
«Пятый» этот океан – явление особое, ни с чем не сравнимое. И до сих пор еще мало изученное.
Существует мнение, что болота – это некие язвы на теле земли. Вроде рака, или проказы. Они разрушают почву, губят ее, мешают плодородию. Иногда в них скопляется «мертвая» вода – лишенная кислорода и насыщенная кислотами, и потому отравляющая все живое.
А когда начинается лесной пожар!… Каждый знает, какое это бедствие. Но особенно страшным бывает он в том случае, если вдруг соприкоснется с районом торфяных болот. Огонь тогда уходит вглубь, под землю, причем пути его становятся неисповедимыми.
В любой момент – и неизвестно где – земля может разверзнуться, как при Апокалипсисе. И вниз, в огненную пропасть, начинают рушиться дома, огороды, люди…
Не мешает здесь также вспомнить и о малярийных комарах, и о гнусе. Вот этот гнус – особенно опасен! Его нередко называют «полярным вампиром». В болотах Оби и Якутии количество гнуса необычайно велико. (Масса его равняется, по средним подсчетам, пяти килограммам на гектар.) И если попытаться представить себе это зрительно, то мы увидим клубящийся, серый, звенящий дым – застилающий тундру и тайгу, и чем-то тоже напоминающий дым пожара.
С приходом лета гнус поднимается над болотами и идет сплошной колышащейся стеною. И яростно преследует оленей и людей. Особенно людей. От него нет спасения. Он набивается в глаза, уши, ноздри, запутывается в волосах, проникает сквозь мельчайшие щели в одежде… Зуд от его укусов нестерпим. Кожа опухает, лицо превращается как бы в кусок сырого мяса. Людьми тогда овладевает неистовство, а животные безумеют.
И не случайно великий путешественник Александр Гумбольдт говорил, что он предпочитает сибирским болотам самые страшные джунгли Ориноко.
Но существует и другое мнение. Суть его в том, что болота не так уж вредны, как кажется. Ибо они являются своеобразными регуляторами климата. Наподобие губок, болота впитывают в себя воду, когда она в избытке и отдают – когда ее мало… И вообще, все явления, происходящие там, наверняка должны быть полезными. И мы попросту не можем их пока разгадать.
А неразгаданных явлений действительно еще много… Взять хотя бы знаменитые болотные огни! Считается, что они связаны с газом метаном. Но как все-таки связаны? Отчего этот газ самовозгорается? И почему он затем дробится на отдельные, голубоватые, тускло мерцающие искры?
Во тьме, по ночам, эти искры затевают с заблудившимся путником опасные игры…
Они как бы манят к себе, поджидают. Однако стоит приблизиться к ним, как начинается странная их пляска. Огни не даются в руки и увлекают все дальше и дальше. И тот, кто за ними погонится – рискует сбиться с тропы и никогда уже не вернуться.
Мир болот, вообще говоря, это мир притворства, мир жестокого лукавства.
Самые красивые места там – изумрудные лужайки, пышные ковры цветов – одновременно и самые гибельные. Под каждым такого рода ковром, таится западня. И сходную роль зимою играют чистые, ровные, непорочно-белые поляны.