Тайны Сикорских
Шрифт:
Кате было видно происходящее. Она находилась в машине неподалеку, не участвуя непосредственно в операции. Рядом с ней сидела собранная, тихая женщина-врач. Сорокалетняя блондинка излучала спокойствие и уверенность, словно она уже находилась за операционным столом. Катерина чувствовала себя рядом с ней менее тревожно. Она будто подпитывалась непоколебимым профессиональным спокойствием женщины, сидящей на соседнем сидении «бусика».
Призрак удалился в эпицентр происходящего. Перед этим он попытался разыскать, где именно держат похищенных,
— Иди сюда, — Артем Николаевич, стоящий рядом, распахнул свой черный плащ, и укутал им Катю, прижав к себе. — Грейся.
Катя хотела было гордо отвергнуть предложение получить немного тепла, но волнение было таким сильным, день таким холодным, что ее способность к сопротивлению сошла на нет. Тонкий писклявый протест ее гордости не услышала даже она сама.
— Так нас могут принять за влюбленную пару, — хмыкнул Артем Николаевич. — Конспирация. Если похитители здесь, они и не подумают выдавать себя, заметив гуляющих у подножия маяка влюбленных.
Катя так замерзла, что у нее не оставалось сил на смущение или возмущение. Немного оттаяла. Ее согревало и будоражило присутствие рядом Сикорского, возможность прижаться к нему туманила мозг. Кате захотелось снова ощутить вкус пьянящих губ. Вспомнилось, какими нежными они могут быть.
— Кажется, я уже согрелась, спасибо, — женщина резко выскользнула из-под защиты плаща, из теплых объятий Артема Николаевича. Ее била нервная дрожь, но она не имела ничего общего с переохлаждением. Холод слегка остудил заалевшие щеки.
Стоящий рядом брюнет хотел что-то сказать, но появившийся призрак отвлек на себя внимание Катерины. Сикорский, заметив перемену в лице своей спутницы, замолчал на полуслове.
— Да, они здесь, — в голосе Артема чувствовалось облегчение, несмотря на то, что он уже зажегся азартом, словно пес, учуявший добычу.
Катя пересказывала все реальному Сикорскому, слово в слово. Павел и Ксения находятся в каморке наверху. В здании маяка находятся четверо одаренных наивысшего порядка. Мимо них не пройти. Разве что отвлечь, выманить, и таким образом попытаться вывести пленников.
— Может, стоило взять с собой одаренных? — тревожно спросила Катя. Она представляла, что с десятком спецназовцев, которые прибыли с ними, с таким количеством одаренных было справиться невозможно.
— Нет, — коротко ответил Сикорский. Его призрачная версия более мягко объяснила:
— Я лидер. Я не могу нарушать данные мной перед моими подданными обещания. За это следует наказание. Выиграя битву, я проиграю войну. Нейтральные кланы, да и лояльные ко мне, никогда не простят, они встанут на сторону Лучано. Мы может обойти словесную формулировку обещания, и никто не осудит. Только так.
— Прямо игры с правовыми нормами, — заметила женщина, поплотнее оборачиваясь в свое пальто. Артем Николаевич скинул свой плащ и набросил на плечи женщине.
— Нет-нет, Вы замерзнете, — запротестовала Катерина.
— Все в порядке. Он мне больше не понадобится, — обрубил Артем Николаевич.
Катя сидела в машине, все еще укутанная в плащ, хотя климат-контроль давно позволял раздеться. Она вдруг заметила, что неосознанно вдыхает аромат с древесными нотками, слегка терпкими, и не может надышаться. Досада на саму себя заставила скинуть плащ, практически швырнуть его на сидение напротив.
Врач Елена Михайловна бесстрастно посмотрела на Катерину. Ее взгляд был странным, будто она видит женщину насквозь, но предпочитает не вмешиваться.
Катя выглянула в окно. Маленькие темные фигурки у подножия маяка замельтешили. Раздались громкие хлопки. Свето-шумовые гранаты, дымовые шашки. Началось.
В голове пронеслось — хоть бы Ксения не сильно испугалась, хоть бы Паша ее успокоил, поддержал. Ведь ребеночек… Катя тревожно заломила руки. Хоть бы похитители не сделали зла в отношении своих пленников.
Когда дверь «бусика» отъехала в сторону и внутрь затащили первого раненного — с огромной зияющей раной, окровавленного, неестественно бледного, Катя почувствовала дурноту. в ушах зазвенело.
— Вы нормально себя чувствуете? Катерина? — спросила врач, участливо, но с холодностью профессионала, взявшего в руки скальпель. — Воды? Нашатыря?
— Н-нет… — слабо выдавила из себя побледневшая женщина.
— Тогда соберитесь. Мне нужна ваша помощь — вся до остатка, — деловито скомандовала Елена Михайловна.
С этого момента день подернуло кровавой пеленой. Раненные, один за другим поступали в Mercedes-Benz, переоборудованный в машину скорой помощи, забирали все крохи внимания. Было некогда думать о взрывах снаружи, о грохотании, поглощаемом бушующей стихией, о нечеловеческих воплях. Молния рассечет небо, взрыв заставит колыхнуться машину — Катя затихнет на миг, чтобы в следующий помочь штопать рваные раны, перевязать окровавленные конечности, обработать, очистить, подать полотенца, бинты, пластырь, скальпель. Смотреть, что происходит снаружи, было некогда. Реальность подернулась алой дымкой.
Артем был окружен. Трое одаренных обступили его, зажимая в кольцо. Четвертый прикрывал их, метая молнии из узкого окошка маяка. Р-раз, поворот. Ушел от удара. Глыба треснула, разверзая пропасть под ногами. Сикорский перепрыгнул. Недавние ранения еще отзывались легкой слабостью. Не лучшая его форма. Особенно, когда трое наивысших на одного. С двоими он бы еще справился. Будь он в своей лучше форме — справился бы и с троими. Но сейчас… Даже если убрать четвертого, оставшегося стеречь пленников, но вынужденного отвлечься на то, чтобы прикрыть товарищей…