Тайны советской империи
Шрифт:
В целом же конфликты на Даманском, Жаланашколе и другие ярко показали нежизнеспособность коммунистической системы, по крайней мере, в ее ортодоксальном варианте. Две страны, два оплота коммунистической идеологии не могли в течение четверти века договориться друг с другом и практически все это время находились в «предвоенном» состоянии, а расплачиваться за это пришлось простым солдатам и офицерам, которые, без сомнения, честно выполнили свой долг. История же Даманского завершилась тем, чем она и должна была завершиться – мирно, справедливо и с учетом интересов обеих сторон…
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Бугаевский В. А. Начало и развитие пограничной конфронтации между СССР и КНР в 1949–1969 гг. Пограничные переговоры 1969–1978 гг. Пограничный вопрос в условиях нормализации двусторонних отношений. Сайт www.coldwar.ru.
2. Буркова В. Ф. Китайско-Восточная железная
3. Евсеев с. А. Американские источники по советско-китайским пограничным столкновениям 1969 г. // «Документ. Архив. История. Современность: Сб. науч. трудов». – Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2006. – Вып. 6 – С. 435–443.
4. Киреев Г. В. Россия – Китай. Неизвестные страницы пограничных переговоров. – М.: Российская политическая энциклопедия, 2006.
5. Курто О. И. История российско-китайских отношений. Сайт «Все о Китае в Рунете». http://www.kitairu.net/rus/.
6. Ли Даньхуэй. Пограничные столкновения КНР и СССР в 1969 г.: причины и последствия. Сайт «Даманский-Чжэньбао. История пограничных конфликтов в Азиатско-Тихоокеанском регионе». www.damanski-zhenbao.ru.
7. Мусалов А. Даманский и Жаланашколь. Советско-китайский вооруженный конфликт 1969 года. – М.: ООО «Издательский дом «Экс-принт», 2005.
8. http://borderu.ru/
ГИБЕЛЬ МАШЕРОВА: РОКОВАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ ИЛИ…?
Говорят, что вскоре после смерти Сталина и расстрела по приговору суда 23 декабря 1953 года Лаврентия Берии советские лидеры заключили между собой договор: как бы ни развивались события, какой бы острой ни была политическая борьба, какие бы обстоятельства ей ни сопутствовали – никогда, ни при каких условиях не использовать в этой борьбе последнее средство. Это действенно, это очень удобно, но это может обернуться и против тебя. С одной стороны – «нет человека – нет проблемы», но с другой – «мертвые иногда говорят», и никто не может стопроцентно гарантировать, что это «средство» не обернется против тебя…
Естественно, что этот договор не мог быть зафиксирован ни в одном, пусть даже самом секретном протоколе. Но если посмотреть на историю взаимоотношений партийной верхушки после 1953-го, то кажется, что подобная договоренность действительно имела место, и не одно поколение советских партийных «небожителей» строго ей следовало. В 1957 году Маленков, Булганин, Каганович, Ворошилов и «иже с ними» предприняли первую и пока неудачную попытку сместить с поста первого секретаря Никиту Хрущева. Нетрудно себе представить, что бы случилось с заговорщиками во времена Иосифа Виссарионовича. Но в 1957-м все было иначе. Конечно, члены «антипартийной группы» лишились своих постов, были выведены из состава политбюро. Но они не просто остались в живых, не просто остались на свободе, они получили вполне пристойные и хлебные (по крайней мере, по мерке простого советского человека) посты. Маленков, например, стал директором Усть-Каменогорской ГЭС, а Ворошилов получил должность посла в Монголии. Это была ссылка, но ссылка политическая, а не реальная.
Через семь лет Хрущев «по состоянию здоровья» был освобожден от всех постов. Да, после этого его имя было фактически вычеркнуто из истории СССР, да, за ним и всеми, кто посещал его на государственной даче в Подмосковье, день и ночь следил КГБ. Но при этом бывший глава государства был, так или иначе, на свободе, был обеспечен всем необходимым, а КГБ… А за кем, собственно, он не следил в те годы?
Жесткой была и борьба за власть в 1985-м, когда столкнулись интересы «молодых» во главе с Михаилом Горбачевым и партийных «зубров», лидером которых считался глава Ленинградского обкома Романов. В этой борьбе были победители и побежденные, но эти победители, так или иначе, не плясали на костях побежденных. В общем кажется, что все укладывается в эту схему: борьба борьбой, но «последнее средство» – табу. Если бы не событие, произошедшее на трассе Москва – Брест 4 октября 1980 года…
«В 14 часов 35 минут от здания ЦК КП Белоруссии в сторону города Жодино выехала автомашина ГАЗ-13 «чайка», госномер 10–09 ММП под управлением водителя Е. Ф. Зайцева. Рядом с водителем сидел П. М. Машеров, на сиденье сзади – офицер охраны майор В. Ф. Чесноков. Вопреки правилам и соответствующим инструкциям впереди шла автомашина сопровождения ГАЗ-24 обычной окраски, не снабженная проблесковыми маячками. И только сзади, подавая звуковые и проблесковые сигналы, двигалась автомашина ГАИ.
На трассе Москва – Брест шириной до двенадцати метров машины пошли по осевой со скоростью 120 км/ч. Такая скорость рекомендуется службой безопасности, так как, по расчетам, она не позволяет вести по автомобилям
Смерть Машерова потрясла весь Советский Союз. И дело не только в том, что ни до него, ни после него ни один член высшей партийной верхушки такого ранга не погибал подобным образом. Дело еще и в том, что Петр Миронович был в те времена, по сути, единственным действительно популярным в народе партийным лидером. Автокатастрофа на Брестской трассе тотчас начала обрастать самыми невероятными слухами и домыслами. Тогда все события подобного рода были тайной за семью печатями, но скрыть смерть Машерова как факт не могла даже мощнейшая идеологическая машина, а там, где есть факт, которому трудно дать объяснение, будут и многочисленные версии и предположения. Говорили о том, что Машеров уже в середине того рокового октября 1980 года должен был сменить стареющего Косыгина на посту Председателя Совета министров СССР, а впоследствии заменить и самого Брежнева у руля государства. Но были и другие претенденты «на трон», которых, вполне естественно, не устраивал такой вариант развития событий. Вспоминали в связи с гибелью Петра Мироновича и задержание крупной партии бриллиантов на Брестской таможне, имевшее место незадолго до трагического столкновения на Брестской трассе. Якобы к этим бриллиантам имела отношение Галина Брежнева, патологическая любительница драгоценностей и других дорогих вещей (с этим «увлечением» дочери генсека, кстати, связывали и еще одну загадочную смерть 1980-х – убийство знаменитой актрисы Зои Федоровой). Мол, Машеров знал о том, кому предназначались эти бриллианты, но несмотря на это приказал задержать драгоценности. Этого «самоуправства» в Москве не простили и дали команду на устранение «зарвавшегося» белорусского лидера.
Казалось, что с началом перестройки и гласности, когда были открыты архивы и досье, в том числе и самые секретные, в деле о гибели Петра Машерова будут расставлены все точки над «i». Но этого не случилось. Появлялось множество публикаций, фильмов, журналистских и прочих расследований, а «дело Машерова» по-прежнему оставалось и остается одной из неразгаданных до конца загадок Советской империи. Что же это было – роковое стечение обстоятельств или хорошо спланированное и выполненное политическое убийство? Четкого и однозначного ответа на эти вопросы до сих пор нет. Сразу предупредим читателя, что этого ответа не дадим и мы. Свою задачу мы видим в другом: дать как можно больше информации для размышления, выводы же каждый пусть делает сам. Но прежде чем приступить к этому, немного информации о том, кто же такой Петр Миронович Машеров и как уроженец небольшого белорусского села добрался до вершин советского политического олимпа.
«Машеров Петр Миронович (родился 13(26).2.1918, деревня Ширки, ныне Сенненского района Витебской области), советский государственный и партийный деятель, Герой Советского Союза (15.8.1944). Член КПСС с 1943. Родился в семье крестьянина. Окончил Витебский педагогический институт имени С. М. Кирова (1939). В 1939—41 учитель физики и математики в Россонской средней школе. С начала Великой Отечественной войны 1941—45 возглавлял подпольную комсомольскую организацию и был одним из руководителей партизанского движения в Россонском районе БССР. С апреля 1942 командир партизанского отряда имени Щорса. С марта 1943 комиссар партизанской бригады имени Рокоссовского. С ноября 1943 1-й секретарь Вилейского подпольного обкома ЛКСМ Белоруссии. В 1944—46 1-й секретарь Молодеченского обкома, в 1946–1954 секретарь, затем 1-й секретарь ЦК ЛКСМ Белоруссии. В 1954—55 2-й секретарь Минского обкома, в 1955—59 1-й секретарь Брестского обкома КП Белоруссии. В 1959—62 секретарь, в 1962—65 2-й секретарь, с марта 1965 – 1-й секретарь ЦК КП Белоруссии. Делегат 19—24-го съездов КПСС. На 22-м съезде КПСС (1961) избирался кандидатом в члены ЦК; на Октябрьском пленуме ЦК КПСС (1964), на 23-м (1966), 24-м (1971) съездах партии избран членом ЦК КПСС. С апреля 1966 кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС. Депутат Верховного Совета СССР 3—5-го и 7—8-го созывов; с 1966 член Президиума Верховного Совета СССР. Награжден 5 орденами Ленина, а также медалями».