Тайны советской репатриации
Шрифт:
Сложность и неоднозначность содержания политического курса союзников по отношению к Германии в 1945–1950 гг., а также проведение политики, направленной на её раскол, создавали достаточно сложные препятствия на пути мероприятий, которые проводили советские органы репатриации в советской и западной зонах оккупации Германии, странах Западной и Восточной Европы. Открытый саботаж союзниками Крымских соглашений по репатриации (1945 г.) стал, по существу, началом холодной войны. Глубинные причины, породившие ее, представляются неполными без анализа различных аспектов сотрудничества союзников по взаимному возвращению военнопленных, перемещённых лиц и беженцев, а главное, тех трудностей и противоречий, которые встречались
Поиск выхода из кризиса межсоюзнических отношений со стороны советских органов репатриации, их практические шаги в этом направлении, а также последствия сепаратной политики США и Великобритании в вопросах репатриации говорят о значимости этой проблемы не только в чисто историческом, но и общественно-политическом плане.
Исследование деятельности советских государственных и военных органов по репатриации носит также сугубо прикладной характер. Кардинальные геополитические изменения в Центральной и Восточной Европе, события на Балканах, в Украине, изменение характера международных отношений в последнее время вновь остро поставили проблему беженцев[5], которая затронула и большинство бывших субъектов федерации СССР. В этой связи на первое место выдвинулось правовое положение репатриантов, беженцев и мигрантов, защита их прав со стороны принимающих государств, предоставление им социальных гарантий, оказание различных форм помощи. Изучение негативного и позитивного опыта в решении всех указанных вопросов, извлечение из него уроков позволили бы сегодня менее болезненно решать многие вопросы правовой и социальной защищенности репатриантов, беженцев и мигрантов.
Вместе с тем проблема репатриации советских и иностранных граждан в послевоенное время в научной историографии практически до сих пор не нашла должного освещения, а вопрос о судьбе репатриантов в Советском Союзе является одним из наименее изученных в исторической литературе. Причина кроется в том, что в СССР вплоть до конца 80-х годов вся документация по этому вопросу была строго засекречена. Отсутствие источниковой базы и соответственно объективной информации породило вокруг этой проблемы массу мифов и искаженных представлений.
Не стала ещё предметом фундаментального научного изучения в отечественной историографии проблема возвращения на родину военнопленных и граждан иностранных государств, поскольку в бывшем СССР вопрос о судьбах иностранных военнопленных долгие годы умалчивался. Да и на всех исследованиях как отечественных, так и зарубежных ученых, вне сомнения, сказались идеологические штампы времен холодной войны. Лишь потепление климата в международных отношениях позволило им с большей степенью объективности взглянуть на прошлое, оценить трагическую судьбу сотен тысяч людей, не прибегая к идеологическим стереотипам.
До настоящего времени в отечественной историографии малоизученной остается и проблема репатриации советских граждан, воевавших на стороне Германии против армий союзных держав в так называемых коллаборационистских формированиях, в том числе и власовской Русской освободительной армии. Именно они, наряду с освобождёнными военнопленными и гражданскими перемещёнными лицами, составили третью многочисленную категорию репатриантов.
Сведения о численности советских граждан, воевавших на стороне фашистской Германии, весьма противоречивы и неоднозначны. По данным германского верховного командования, с 22 июня 1941 г. по февраль 1945 г. в немецком плену находилось 5 734 528 советских солдат и офицеров{4}. Из них во «вспомогательных частях» вермахта и национальных легионах служили, по немецким данным, более миллиона человек{5}. Некоторые специалисты увеличивают окончательные данные об общей численности бывших советских граждан, сражавшихся в вермахте, в войсках СС, охранных и прочих военных и военизированных формированиях Германии
В результате изучения отечественных и зарубежных источников и литературы автор монографии полагает возможным утверждать, что «восточные войска»[6] составляли примерно около 1 млн. человек{7}. Из них около 700 тыс. использовались в качестве вспомогательной силы для обслуживания тыла действующей немецкой армии и примерно 300 тыс. человек входили в состав вооружённых сил Германии, это около 180 воинских формирований (национальных легионов и казачьих частей), в том числе русских — 75, из донских, кубанских и терских казаков — 21, туркестанских и татарских (из Татарии и Крыма) — 42, грузинских — 11, из народов Северного Кавказа — 12, азербайджанских — 13, армянских — 8.
До сих пор малоизученными остаются социальная база коллаборационистских формирований, причины перехода наших соотечественников на сторону врага, деятельность изменнических воинских формирований и подразделений в годы войны, а также их послевоенная судьба.
Источниковой базой исследования явились документы и материалы, имеющиеся в распоряжении российских архивов, фундаментальные труды отечественных и зарубежных историков, сборники документов, справочные и статистические издания, отечественная и зарубежная литература по исследуемой проблеме. Кроме того, в работе автор использовал немецкие архивные источники и документы.
Проведенное исследование, по мнению автора, даёт возможность взвешенно и объективно оценить непростую, противоречивую по своим результатам деятельность советских государственных и военных органов репатриации в исследуемый период, и получить более глубокое представление о государственной политике СССР в области репатриации. Кроме того исследование темы даёт возможность более аргументированно и предметно вести дискуссии с историками западных стран по проблеме репатриации советских военнопленных и перемещённых лиц в 1944–1953 гг., поскольку в последнее время возросло количество необъективных научных исследований и публикаций, в которых налицо запрограммированность освещения этой проблемы исключительно в мрачных и зловещих тонах.
ПРОБЛЕМА РЕПАТРИАЦИИ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКЕ СССР
Репатриация наших соотечественников, а также иностранных граждан, оказавшихся в ходе войны на территории СССР, как уже отмечалось, была одной из сложных политических, экономических и морально-нравственных проблем для органов государственной власти и управления СССР.
Советские граждане, угнанные в неволю, были разбросаны по разным странам порабощенной Европы. Размещение их по отдельным странам характеризовалось следующими цифрами: в Германии — 3 338 583, Голландии — 6934, Австрии — 379 929, Дании — 11 715, Венгрии — 3259, Норвегии — 92 820, Румынии — 133 734, Польше — 87 850, Италии — 92 252, Чехословакии — 40 655, Финляндии — 132 866, Греции — 1402, Франции — 135 456, Югославии — 26 052, Бельгии — 34 056, Болгарии — 3682, Албании — 824 человека{8}.
На завершающем этапе войны произошло значительное перемещение советских граждан. Этому способствовали два обстоятельства. Во-первых, в результате отступления немецких войск в западные районы Германии была угнана значительная часть советских людей из восточных районов театра военных действий. Во-вторых, войска союзников, освободив более двух миллионов советских граждан на территории Франции, Бельгии, Голландии, Норвегии, Дании, Люксембурга, а также оккупированной части Германии, отправили часть их в свои страны{9}.