Тайны Свон
Шрифт:
Камиль, сузив глаза, не столько осматривался, сколько размышлял. Почему охрана крепости столь беспечна? Марта рассказывала, что комендант усилил количество караульных. Но в тоже время, по сведениям женщины, никто не верил, что война доберется до горного края. Защитили крепость ловушками и успокоились? Неужели они полагают, что без колдовства Бахриманам в крепость не проникнуть?
Свон прилетела без принца, как и предполагал Камиль. Он слышал, что в Андауте собирается большое совещание его главных врагов. Об этом трубят на каждом постоялом дворе пяти государств. Собираются решать судьбу Сулейха. Глупцы. Не понимают, что Бахриманы не привязываются к земле. Они прорастут в любом королевстве, дай только срок объединить их под знаменем наследника Верховного жреца.
Какое глупое имя придумали сыну Халида. Петушок. И трясутся над ним, думая, что он интересен ему. Будь Халид жив, может Петр Пигеон и стал бы следующим Верховным жрецом, но брата нет. Он, Камиль, следующий Верховный жрец. Ребенок ему не нужен, он лишний, он мешает. Не за ним пришел в Дохо Камиль. За Свон.
Тихо в крепости, словно вымерли все. Накинув плащ, еще хранивший запах Марты, Камиль пробирался к проходу, ведущему к подземному озеру. Затихнув в нише, закрытой гобеленом, он терпеливо ждал, не поднимется ли кто снизу, не появится ли караул.
Если в помощь Свон отправили женщину – не страшно. Он быстро справится с ней.
Убедившись, что суеты нет, Камиль черной тенью скользнул к лестнице. Каждый шаг он делал как последний, затаив дыхание и стараясь, чтобы ни одна доска не скрипнула. Услышав мелодичный голос, он замер, боясь опустить ногу на следующую ступень.
– А кто у нас проснулся? – ворковала женщина. Камилю трудно было на слух определить, кому принадлежал голос, его искажало многократное эхо.
– Петушок, ты помнишь свою крестную? Ну, не надо хмурить бровки. Я спою тебе песенку, и ты сразу узнаешь свою Свон.
Женщина запела. Ее приятный голос разносился под сводами пещеры, а Камиль, воспользовавшись тем, что Свон отвлеклась, пошел быстрее и ступил на дно грота, покрытое плоской галькой и песком.
Он никогда не слышал, как Свон пела, но различив фальшивые нотки, поморщился. Дыхание женщины сбилось, и Камиль разглядел ее в глубине пещеры. Она наклонилась над большой корзиной и укладывала туда ребенка, которого до этого держала на руках. Вторая корзина с дочерью коменданта находилась чуть дальше. Подвешенная на крюк, она слегка раскачивалась.
Мрак грота рассеивался светящимся мхом, а лампа, стоящая на скамье, отбрасывала так мало света, что Камиль различил лишь косу Свон и ее выпуклый живот, когда она отошла ко второй корзине. Ни одной души, кроме нее и детей, в пещере не оказалось.
Воспользовавшись моментом, когда Свон поправляла одеяло, укутывая спящего ребенка, он в несколько шагов долетел до нее и сбил с ног. Девушка упала на песок лицом вниз, громко всхлипнув.
– Наконец, я нашел тебя, дорогая женушка, – он не дал ей подняться, надавив на спину коленом.
– Ты убьешь моего ребенка, Камиль, – прошептала она, пытаясь повернуть голову, но выбившийся из косы локон не позволял ей взглянуть на мучителя.
– Этот ребенок не мой. Он не нужен мне, как впрочем, и Петушок, – он нараспев произнес имя ребенка.
– Зачем ты тогда пришел?
– Убить тебя. Никто не узнает, что я здесь был. Твоя смерть отвлечет Эдуарда на какое-то время. А я не стану медлить, и Беатрис Шестая очень скоро отправится вслед за тобой.
Камиль потянулся к руке поверженной, но не найдя на ней никаких колец, усмехнулся.
– Это ты отдала старухе свое Кольцо жизни? Ей придется вернуть его Эдуарду, и больше ничто её не спасёт.
– Убийца. На что ты можешь рассчитывать? После того, как ваше осиное гнездо разгромили, ты остался совсем один.
– Дорогая, мне приятно, что ты за меня переживаешь. Да, сейчас я один, но успею призвать разбросанных по всему миру Бахриманов и завладею Северной Лорией уже на законных основаниях. Документы о том, что я муж почившей наследницы, сделают меня неприкосновенным. Я превращу Лорию в плацдарм новой империи Бахриманов.
– Ты ублюдок.
– Нет, это в твоем животе ублюдок. А я Верховный жрец.
– Был, – выдохнув, сказал Эдуард. Камиль его не услышал. Голова последнего Верховного жреца, кувыркнувшись в воздухе, уткнулась лицом вниз у кромки воды. Кровь, капающая с кривого андаутского кинжала, быстро впитывалась в песок.
Оттолкнув тело прочь и передав оружие подоспевшему охраннику, принц помог подняться женщине.
– Как ты? – спросил он.
– Отвернитесь, Ваше Высочество, – потребовала женщина, поправляя подол своего платья. – Могли бы поторопиться.
Принц отвернулся и примирительно произнес:
– Тебе ничего не грозило. Он был на прицеле у арбалетчика.
Женщина швырнула под ноги подушку и вздохнула с облегчением.
– Как мне мешал живот. Никогда не стану беременной. Это такая мука.
– Всем отбой! – раздался голос за спиной, и вскоре на пяточке у воды стало тесно. Королевские гвардейцы по команде построились и быстро покинули грот. Пограничники занялись телом Камиля. Кто-то снял и потащил наверх детские люльки, в которых лежали завернутые в тряпки чурбаны.
Принц подошел к женщине, переплетающей косу, и крепко прижал ее к себе.
– Спасибо. Прости, что медлил. Я хотел услышать, что он задумал, были ли у него соратники. Теперь я знаю, как действовать.
– Ваше Высочество, почему вы сами рисковали? Я даже успела подумать, что вы вызовете его на честный бой.
– Много чести, – проговорил Эдуард, отпуская женщину. – Я обещал будущей королеве Эрии, что убью Камиля.
Женщина начала расстегивать пуговицы лифа, под которым обнаружилась форма гвардейца.