Тайны сыска. Дело гонца
Шрифт:
– Ну, видимо гулял. Заплутал я здесь в ваших южных дебрях, кругом один сплошной плавящийся асфальт, вот и бежал туда, где воздух был почище. А потом заблудился и сел спросить время и дорогу.
Горький привкус пропал окончательно, и я вздохнула на секунду с облегчением, внутренне радуясь, что можно пожить опять спокойно, не ощущая горечи во рту. Но лишь на миг, потому что потом вдруг поняла, что… Не врёт мужчина, не врёт. Юлит, выкручивается и явно выдаёт свою правду, покрывая совершенно иную, но и не врёт! А значит… расколоть его будет мало того, что не просто, так ещё придётся и освобождать из-под стражи, вновь отпуская на волю. А в том, что это и есть тот самый маньяк, что искал с самого утра наш отдел, я не сомневалась,
– В таком случае, должно быть, и попала Инна в подвал гаража на Барской, находящийся всего в двух кварталах от вашей квартиры, сама, подвесилась и истыкала саму себя палочками живани-ши?
Я тихо присвистнула. Получается, этот Верне выбирал своих жертв, подсаживался к ним на лавочку, спрашивая время и дорогу, а после неизвестным мне способом заманивал в подвал, подвешивал и заставлял протыкать саму себя палочками живани-ши? Умно, что сказать… Очень умно! Но, палочка живани-ши призвана отбирать магическую силу, передавая её по своим каналам тому, кто хотел эту самую силу забрать себе. Тогда же для чего девушка протыкала палочкой саму себя? И как?
– Вы правильно подметили, – издевательски покивал головой Дик, – и умерла сама и палочкой воспользовалась тоже.
И снова ни капли лжи! Я уже начинала внутренне закипать от этого умельца лихо лавировать и играть словами. Таких порой обходят стороной больше, чем даже нас, Чувствующих (в частности сами мы, Чувствующие). От таких людей никогда не знаешь, чего ожидать, что они могут вывернуть в следующий момент и как одними только словами обратят ситуацию в свою пользу, выставив тебя дураком перед всеми.
Хотя в другой миг злость моя поутихла. Как бы то ни было, а маньяк нас не обманывал. Да, уворачивался от ответа и утаивал правду, однако и не врал. Поэтому…
Поэтому получался сущий сумбур! Ибо тогда Инна действительно проделала всё с собой сама, но с точки зрения логики и разума – это не возможно! В здравом-то уме так тем более. Хвостик догадки проскользнул мимо меня, быстро скрывшись за дверью и оставив меня растерянно хлопать глазами, продолжая размышлять в нужном направлении.
А допрос тем временем, похоже, переходил уже на второй круг. Старший показывал фото очередной девушки, спрашивал, знает ли маньяк её и по какой причине встречались в кафе они. А после пытался узнать, для чего её подвешивали за руки обнажённую на крюк к потолку и протыкали палочками живани-ши, которые, к слову, были не толще одного сантиметра, широки к низу и, словно игла, очень узки вверху. Проткнуть такой палочкой кожу ничего не стоит – ведь сперва человек её почти и не чувствует. Лишь после, когда палочка начнёт расширяться и действовать – охватит того дикая, ни с чем несравнимая, боль. Боль…
Ну, конечно же!
Выждав с минуту и выслушав очередной рассказ о том, как Верне Дик познакомился с новой жертвой, на этот раз в магазине домашних питомцев, а после, по доброте душевной, повёл ту в зоопарк (где, как оказалось, он работал надсмотрщиком), решив лично провести экскурсию и показать животных. Но что-то насторожило в этом рассказе меня, а именно тот факт, что Миру, очередную жертву этого сумасшедшего, сперва укусила змея, из-за чего та потеряла сознание, и Дику пришлось тащить её в медицинский пункт, по счастью располагавшийся неподалёку. Ну не бред ли? Бред, кончено же бред! Ведь просто так змеи не выползают из своих вольеров и не кусают девушек, а мужчина, вместо того, чтобы вызвать скорую или позвать кого-то на помощь, не тащит её сам в госпиталь. Но именно этот «бред» и послужил мне той последней деталью, не дающей увидеть всю картину целиком.
– А вам не кажется, что животные просто так из своих вольеров и клеток не выходят? – озвучил мои мысли следователь, сверля взглядом спокойного, словно удав, маньяка. А тот даже и ухом не повёл: усмехнулся и согласился, что надо бы провести инспекционную проверку этому зоопарку.
– Тогда как, по-вашему, змея выползла и укусила вашу спутницу? – процедил сквозь зубы дознаватель и я в этот момент не нашла более подходящей секунды для своего выступления.
– Элементарно, – прозвучал чужеродно голос мой в допросной. Две пары глаз как по команде уставились сверлящим взглядом на меня. И если Старший был озадачен и несколько озлоблен, то вот у маньяка был пугающий до дрожи интерес и какой-то непонятный огонек, искорка, на миг вспыхнувшая и тут же пропавшая, не позволяя разглядеть и понять её значения.
Дверь бесшумно закрылась, и под прицелом взглядов стало совсем неуютно, а чувство ощущения себя не в своей тарелке дало тут же о себе знать. Но я, напомнив мысленно цель такой самодеятельности, тут же взяла себя в руки и, представляя себя обычной хладнокровной дамочкой, спокойно прошла вглубь комнаты, не приближаясь к столу, а обходя его по периметру.
– Я, конечно, слышала о таком и даже имела честь видеть подобных людей, владеющих даром Гипнотизёра, который, хочу добавить, был слабо развит и позволял распространять своё влияние лишь только на животных, из-за чего гипнотизёрам приходилось работать в зоопарках или же цирках. Надсмотрщиком, дрессировщиком – называйте его должность сами, как на то вам угодно. – Спокойно проговорила я, медленно приближаясь к столу уже с другой стороны комнаты. – Однако, перед нами совершенно иной экземпляр, необычный и в силу развитый, способный распространять своё влияние не только на беззащитных животных, но и девушек, с ещё не проснувшимся в них даром, – резко оказавшись совсем рядом с маньяком, облокотилась с громким хлопком ладоней о стол, ожесточив свой голос настолько, насколько могло только пробрать этого сумасшедшего горохового шута.
Работать со своим голосом я умела – это одно из основных умений, которым должен владеть в совершенстве дознаватель. Ведь именно от этого зависит, насколько быстро ты сможешь получить информацию, не прибегая ни к одному пыточному и насильственному методу (совершенно не уместных здесь, для маньяка, который получает наслаждение от боли).
Верне проняло и едва заметно тот дрогнул, продолжая держаться словно скала: не сдвигаемая и нерушимая.
– Что вы имеете в виду, – спросил меня Старший, пытаясь то ли привлечь к своей персоне внимание, то ли действительно понять, к чему клоню я.
В любом случае, я ответила, не поворачивая головы и продолжая смотреть прямо в глаза убийце семи невинных девушек.
– Я говорю о тех девушках, что ещё не успели пройти инициацию. А, следовательно, они ещё не обрели свою полную магическую силу и не потеряли её насовсем. Согласитесь, управлять такими намного проще, ещё легче, чем лищенцами, ведь магия в этих прекрасных сосудах не отторгает, а наоборот – принимает чужеродную магию с распростёртыми объятиями. С такими детьми можно делать всё, что угодно, особенно если окажутся в умелых руках кукловода, – с приторной улыбочкой произнесла я, продолжая следить за реакцией допрашиваемого.
– Вы так прекрасно говорите, леди. Ваши голос, ваши глаза, ваш ум! Я покорён до глубины души великолепием вашим, – голосом змея искусителя прошипел Гипнотизёр, пристально смотря на меня своими тёмными с золотыми искорками глазами.
Какая ирония. Словно он на самом деле пытается загипнотизировать меня.
– Оставьте свои штучки, Верне Дик, – криво усмехнулась я, – эта птичка не была вам по зубам. И что? Теперь вы пойманы, нет смысла отпираться, ваша судьба и так уже предрешена. Бросьте, – вновь повторила я, видя, как собирается что-то маньяк сказать мне. – Ваша деятельность видна как на полотне. Что вы можете скрывать от нас? Ровным счётом ничего. Не так ли?