Тайны Великой Эрдинии: Оборотная сторона власти

Подклетнова Светлана

Учитель не очень сердился на него, и это было важно. Брат Марк был чрезвычайно строг. И Арону слишком часто приходилось быть очень осторожным, чтобы учитель не заподозрил сути настоящих мыслей, стоящих за словами, которые предназначались лишь для того, чтобы выведать у учителя знания, необходимые Арону в тот или иной момент. Но мальчик очень любил и уважал того, кто стоял сейчас перед ним. Это был настоящий учитель! Именно такой, который был необходим любому, желающему проникнуть в недра философии и физики вселенной.

– Но сегодня я хотел бы тебя попросить помочь мне разобраться в сути проблем, возникших перед моим разумом во время моего последнего путешествия! – голос Арона звучал слишком тихо. Было видно, что мальчику трудно было решиться на такую просьбу.

– Но ты боишься посвящать меня в эти

проблемы? – догадался брат Марк.

– Я не имею права посвящать в эти проблемы неподготовленные души! – в упор глядя на учителя, уже довольно уверено сказал Арон.

– И моя душа… – попытался подытожить брат Марк разговор.

– Вполне подготовлена! – перебил его Арон, не желающий, чтобы учитель принижал себя.

– Тогда что ты хочешь? – окончательно запутавшись, спросил ученика брат Марк.

– Я хочу обещания того, чтобы ничего из сказанного нами друг другу сегодня не вышло за пределы нашего разговора, а осталось лишь в моём и твоём разуме, брат Марк, – ответил мальчик.

– Мои мысли – не тайна для братьев! – возразил учитель.

– Я могу заблокировать от них ту часть, которую им нельзя знать, а ты можешь сделать так, чтобы они не распознали этого, – Арон снова безуспешно попытался присесть, и опять его попытка закончилась тем, что его голова упала на подушку.

– Если вернётся брат Арес… – покачал головой монах.

– Арес не представляет опасности, – на губах Арона заиграла улыбка, он вспомнил грустное лицо Ареса, когда тот увидел Лину на руках Арона. – Он древнее всех живущих и хорошо представляет себе, что можно говорить, а что – нет. К тому же и мысли прекрасно блокирует.

– Ну, если это всё, что ты просишь от меня в ответ на те знания, которые я могу получить из нашей с тобой беседы, то это – малая цена, – брат Марк помог Арону присесть. – У тебя есть моё слово! Но… – брат Марк весело сощурил глаза. – Похоже, обычная поза, благодатная для обучения, тебе сегодня тоже не доступна.

– О, учитель! – рассмеялся в ответ Арон. – Я постараюсь расслабиться и так!

– Это будет не очень легко! – брат Марк сел возле мальчика на ковёр, по-турецки скрестив ноги и положив руки на колени ладонями вверх.

– И у нас будет всего полчаса времени до того, как целитель придёт сюда, чтобы сменить мазь на моих ранах! – Арон тоже перевернул руки ладонями вверх и закрыл глаза.

– Если вопрос будет достаточно интересным, мы сможем продолжить после перевязки! – ответил брат Марк.

– Верно! – обрадовался Арон предложению учителя.

Души ученика и учителя слились воедино в ожидании выводов, которые они смогут сделать из той информации, что появилась перед одним из них. Обычно направление задавал учитель, на этот раз ведущим был ученик.

– Арон, сегодня первое слово принадлежит тебе! – изрёк брат Марк, позволив тем самым Арону указать направление нынешних философских изысканий.

– В мире существует много сущностей, – начал Арон, стараясь как можно теснее сплестись с могучим разумом своего наставника, чтобы иметь возможность осмыслить сказанное. – И уровень этих сущностей настолько же различен, насколько различны и их души. При этом каждая сущность имеет свой, отличный от других уровень. Но уровни эти можно систематизировать и объединить, распределив интервально. Систематизация эта может быть различна, и зависеть исключительно от цели того, кто её проводит. Предположим, что цель эта – направить ход истории в русло, выбор которого означает возможность дальнейшего существования мира, в котором обитают рассматриваемые сущности. Что тогда делать тому, в чьи обязанности входит такой выбор? Как направить деятельность множества людей? Как сделать это так, чтобы люди выполняли твои распоряжения, словно это непреложный закон? Если ты скажешь человеку «налей в миску воды», у него возникнет вопрос: «зачем?» даже в том случае, если за неисполнение твоей воли его ждёт наказание. Как сказать слова, чтобы вопросов не возникало? Как сказать слово так, чтобы человек был полностью уверен, что неисполнение этого слова – крах всего, о чём он мечтает? Крах его мыслей, крах его духа, крах его существования? Иногда нельзя объяснить, почему ты делаешь те или иные выводы. Сущность, уровень которой ниже твоей даже на мизерную часть, может не понять твоих умозаключений. Но тебе просто

необходимо, чтобы эта сущность выполнила то, что должна. Иначе, по твоим расчётам, случится то, чего ты не желаешь. Итак, есть цель, но как её достигнуть? Есть один из проторённых путей! Распределив сущности по уровням (назовём их группами), мы должны будем дать каждой группе команду так, чтобы она выполнила эту команду в то время, которое мы назначим. Но при этом команды должны быть даны таким образом, чтобы соотнести время исполнения каждой команды в каждой группе. Прежде всего, для этого необходимо иметь отправную или ключевую точку – точку начала. Точка начала должна совпасть с каким-то событием. Но это событие произойдёт в одной группе. Значит, какое-то событие, которое является следствием предыдущего, и может быть увидено кем-то из другой группы, может стать отправной точкой для той группы, и так далее. Но как определить первое событие? Можно просто сказать «начали», но это не выход. Зато если многим поколениям сущностей каждой группы внушать необходимость выполнения команды, тогда можно быть почти уверенным в том, что она будет исполнена в точности так, как ты и запланировал. И чем больше промежуток времени, в течение которого каждое поколение вкладывает в предыдущее мысль о необходимости выполнения команды, тем большему внушению поддаются потомки. Так возникает предзнаменование, предначертание или другие виды предсказаний. Но здесь возникает ещё одна проблема. Это необходимость твоего наблюдения и корректировки исполнения команды. Возможность жизни настолько долгой, чтобы те поколения, о которых мы говорим, могли родиться. Только в этом случае ты сможешь определить отправную точку и дать сигнал к тому, что настало время исполнения команды. Первое предзнаменование… – Арон глубоко вздохнул, разрывая тесную связь, даровавшую ему слияние его духа с духом учителя. – Время вышло учитель, они идут!

Брат Марк и Арон одновременно открыли глаза.

– Учитель, – спросил брата Марка Арон. – Достаточно ли интересна была эта тема, чтобы продолжить после перевязки?

– Чрезвычайно интересна! – восхищённо ответил ему монах.

Арон кивнул и перевёл взгляд на открывающуюся дверь. В комнату вошли брат Феон и брат Симон с послушником Беллом, держащим в вытянутых руках поднос с мазями и перевязочными материалом. На локте его, как обычно, висел чемоданчик целителя. В проёме двери нерешительно переминались с ноги на ногу братья Кёлин и Верн.

Увидев сидящего на полу брата Марка, Верховный Жрец удивлённо вскинул брови. Брат Марк поднялся и с немым вопросом обратил свой взгляд на ученика, тот едва заметно кивнул, показывая, что успел заблокировать ту часть разума Марка, которая не предназначалась для чужих ушей, брат Марк улыбнулся и объяснил, обращаясь только к брату Феону:

– Обычная поза для философских изысканий, Верховный Жрец!

Но слова брата Марка ещё более удивили главу церкви.

– Ты решил обучать мальчика в таком состоянии? – неодобрительно спросил он.

– Дух Арона сильнее его тела, – ответил учитель. – А для обучения необязательно делать какие-то телодвижения, которые причинят боль истерзанному телу мальчика.

Брат Феон кивнул, видимо, его вполне устроило объяснение.

– Пора делать перевязку, Арон! – обратился к мальчику целитель.

– Моё тело целиком и полностью к твоим услугам! – весело провозгласил Арон.

– Братья Кёлин и Верн… – вздохнул брат Симон.

– Я же сказал «целиком и полностью»! – улыбка осветила лицо мальчика. – Это означает, что ты можешь делать с ним всё, что заблагорассудится.

Брат Марк впервые наблюдал, как перевязывали Арона. Он ещё не полностью отрешился от духа мальчика после слияния во время обучения, и поэтому особенно остро воспринимал боль своего ученика. Он чувствовал, как Арон полностью расслабился и пропустил через свою душу вместе со своим телом течение боли, излечивающей его от яда, попавшего в организм. Ощущения брата Марка были неполными, лишь отзвуками того, что чувствовал Арон, но и этого хватило, чтобы учитель со стоном сполз вдоль стены, обхватив голову руками. Ему не было больно. Боль чувствовало лишь тело Арона, брат Марк ощущал лишь малую часть, проходящую через душу ученика и терзающую её осознанием совершённой ошибки, о которой брат Марк не имел никакого представления. Но и это было слишком больно.