Тайны волков
Шрифт:
— Четыре сильных щенка, переживших зиму, — наконец сказал он, когда мы замолчали, чтобы перевести дух. — Поздравляю, Рисса. Я не знаю другой стаи, у которой в этом году больше трех, — официально произнес он, и Рисса ухмыльнулась:
— Нам повезло.
— Сколько было щенков в помете? Когда я уходил, ты еще не ощенилась. А где Нееса и ее молодняк?
Я вдруг похолодела. Мне захотелось с силой встряхнуться, как я делала всегда, когда намокала. Все вокруг замолчали. Нееса была моей матерью. Почему Деммен этого не почуял?
— Прошу прощения, — сказал Деммен, опустив уши. — Я спросил что-то не то?
— Ты просто не мог знать, — произнесла
Она не сказала, что Рууко выгнал мою мать и убил трех сестер и брата. Я не поднимала глаза. Порой я неделями не думала о матери и погибших щенках. Я была так занята людьми, что уже почти месяц не чувствовала отчаяния. Я изо всех сил старалась отгонять мысли о родных, потому что всякий раз меня охватывали боль и грусть, и все вокруг становилось темным и мрачным. Это могло случиться в тот момент, когда я охотилась на небольшую дичь или обходила нашу территорию вместе с Аззуеном и Маррой. Запах сырой земли и сосновых корней напоминал о материнском логове, выражение морды Аззуена — о погибшем брате, Триелле, и вдруг становилось трудно двигаться, словно печаль пригибала меня к земле. Иногда я ощущала не тяжесть, а пустоту в груди, или же глаза застилала тьма. Я всегда справлялась с собой. Мне становилось так плохо от воспоминаний о матери, что я старалась не думать о ней. Когда Деммен упомянул ее имя, показалось, что грусть, которую я до сих пор удерживала в отдалении, нахлынула волной. На мгновение я закрыла глаза, борясь с собственными чувствами, и заставила себя вновь обратить внимание на происходящее в стае.
Что-то в поведении молодого волка навело на мысль, что он не удивлен словами Риссы. От него неправильно пахло. Напряжение в стае всегда неприятно, и запах Деммена должен был бы отражать сожаление или тревогу оттого, что его слова причинили беспокойство. Но ничего подобного, Деммен смотрел спокойно и как будто оценивал ситуацию. На мгновение взгляд молодого волка задержался на мне. В знак сочувствия он лизнул Риссу в нос и произнес:
— Я скорблю о вашей потере.
Он заметил напряженную позу Рууко, грусть Риссы и волнение прочих членов стаи, встряхнулся и приоткрыл пасть в улыбке.
— Я чую, что северные олени еще не ушли из Долины. Вы сегодня охотитесь?
— Да, — ответил Рууко. — Ты пойдешь с нами.
Это было утверждение, а не вопрос.
— Почту за честь, — сказал Деммен. — А пока, может быть, щенки покажут мне земли Быстрой Реки? Говорят, после моего ухода вы отняли у Скалистой Вершины Грозовой Холм?
Рууко кивнул в знак позволения, и Деммен пустился прочь с поляны, поглядывая на нас через плечо.
Аззуен, Марра и Уннан бросились следом. А я нет. Я не хотела иметь никаких дел с волком, который с такой легкостью напомнил мне об утраченной матери, сестрах и брате. Я уже кралась в сторонку, чтобы побыть наедине со своими мыслями, когда передо мной с шумом приземлился Тлитоо. От него пахло теплыми камнями и другими воронами. Он потерял еще больше перьев, а оставшиеся торчали вкривь и вкось на крыльях и на спине.
— У тебя нет других дел? — прорычала я. — Я думала, тебе некогда возиться с нами.
— Ступай с ними, волчишка, — сказал Тлитоо. — За людьми наблюдает ворон. Старый ворон, который ничего не упустит. Я все уладил. А ты ступай с пришлым, это важно.
Он метнулся вперед, словно намереваясь вырвать клок шерсти, но тут же остановился.
— Или
Я огляделась. Рууко, Рисса и Тревегг смотрели на меня с жалостью. Иллин и Минн боролись. Они радовались приходу Деммена и не обращали никакого внимания на мои чувства. Веррна холодно наблюдала за мной, возможно, все еще вспоминая про свою злополучную добычу. Я уж точно не хотела оставаться с ними. Я могла бы уйти куда-нибудь одна, но знала, что Тлитоо не отвяжется, если я попытаюсь. Он расхаживал туда-сюда и клевал землю, хотя там не было никаких жучков и червей.
Отогнав грусть, которая все еще пыталась овладеть мной, я нашла след Деммена и компании и побежала вдогонку. Тлитоо каркнул, как будто от облегчения, и полетел следом — низко, чтобы не врезаться в еловую ветку.
Я нашла их в березовой роще, где они наблюдали за разбегающимися ящерицами. Марра уже проглотила одну, которая не успела скрыться. Уннан стоял перед Демменом и вилял хвостом.
— Здесь я две луны назад поймал зайца, — сообщил Уннан. — Рууко сказал, что я самый проворный щенок в стае.
Деммен, наклонив голову, слушал, и от него исходил запах одобрения. Уннан просто раздувался от гордости. Марра и Аззуен смотрели на брата с отвращением. Деммен поднял взгляд, когда я вошла в рощу.
— Я помню, ты Каала, — сказал он. — Не из помета Риссы.
— Она одна из нас, — огрызнулся Аззуен, когда Уннан ухмыльнулся.
— Ей едва позволили остаться в стае. — Уннан говорил так самодовольно, что мне захотелось его укусить, но я сомневалась, что Деммен позволит. Ему явно нравился Уннан. Я пожалела, что пришла. — В Долине многие думают, что ее зря оставили в живых. Говорят, она приносит несчастье.
Деммен взглянул на меня, и я оскалилась. Тлитоо предостерегающе каркнул. Я ожидала, что он бросится на Уннана, но ворон наблюдал за мной.
— Понятно, — сказал Деммен, ощутив неприязнь между Уннаном и остальными. — Ну-ка, скажите, где в этом году у Быстрой Реки лучшие охотничьи места?
— Я покажу, — ответил Уннан. — Эти трое проводят слишком много времени, подлизываясь к людям. Они уже не помнят, что такое быть настоящим волком, не говоря уже об охотничьих угодьях на собственной территории.
Уннан рысью пустился вперед, Деммен — рядом с ним.
Я осталась стоять. Аззуен и Марра тоже.
— Вы не пойдете? — спросила я. — Вам вовсе не обязательно оставаться только потому, что осталась я.
Марра потянулась всем своим длинным поджарым телом.
— Не нравится мне его новый приятель. Давайте лучше посмотрим, нет ли мышей на Сухом Пригорке.
Мы на мгновение встревожились, услышав шуршание листвы. Деммен вернулся. Без Уннана.
— Он так похож на Минна в детстве, — сказал он, отряхиваясь. — Мы с Иллин топили братца в реке, когда он так себя вел. Я оставил Уннана выслеживать бескрылых птиц, это займет его надолго.
Я изумленно взглянула на Деммена. Слишком официальное, снисходительное обращение, которое так раздражало меня, сменилось вниманием и прямотой. Я еще не видела волка, который бы менялся так быстро. Оставалось лишь гадать, которая личина — настоящая.
Он окинул нас взглядом и с задумчивым выражением морды склонил голову набок.
— Теперь можешь сказать то, что хочешь, — каркнул Тлитоо.
— Моя весть для двух ушей, ворон, а не для шести, — досадливо ответил Деммен. Тлитоо умел внушать раздражение. Деммен сердито глянул на него, но Тлитоо просто устроился поудобнее и принялся чистить крыло.