Тайны войны
Шрифт:
Министр отодвинул ящик письменного стола, достал туго набитый пакет, приготовленный заранее, и протянул его Жюлю:
– Здесь половина для вас, а другую часть передайте своим коллегам. Подскажите им, что нужно писать. Сейчас можете быть щедрее. Надеюсь... Еще раз извините!
Длиннее обычного затрещал телефон. Министра вызвал Лондон. Жюль опустил пакет в боковой карман, ощутив пальцами упругую пачку банкнотов. Столько денег Боннэ еще никогда ему не давал.
Прошла минута молчания. Боннэ напряженно ждал с трубкой в руке и вдруг
– Господин Галифакс?.. Да, да, я, Боннэ... Благодарю вас!.. Но почему не спали? Вы тоже?.. Что поделать, мир дороже сна... Что, что?.. Сегодня?.. Но как же так?!
Жюль напрягал слух, чтобы расслышать, что говорит лондонский собеседник Боннэ. Но слышал он плохо, отчетливо доносились только отдельные слова. Однако по репликам и восклицаниям, которые делал взволнованный Боннэ, по тому, как он повторял фразы Галифакса, Бенуа не только понял, но потом со стенографической точностью смог восстановить содержание всего разговора.
– Сегодня, в одиннадцать утра, Англия вступает в войну? – упавшим голосом повторил Боннэ. – Но... Понимаю, понимаю... Так... Так... Если вы не вручите Германии ультиматум, правительство может быть свергнуто... Понимаю. Общественное мнение Франции, к сожалению, так же настроено... Вы хотите вручить ультиматум до открытия парламента?.. Резонно... Вынуждены это сделать? Жаль... Сильна оппозиция?.. Как мы? Мы связаны обещанием итальянскому правительству... В том-то и дело... К сожалению, я уже передал инструкции своему послу... Да, Кулондру... Ах, как это неприятно!.. Вы объявляете войну под давлением... чего?.. Ах да, общественного мнения... Да, с этим не шутят.
Наступила длительная пауза. Боннэ внимательно слушал, открывал рот, собираясь что-то сказать, и снова слушал. Наконец он сказал:
– Я сейчас же приму необходимые меры... Немедленно... Благодарю вас!
Министр положил на рычаг трубку и устало опустил голову. Жюль никогда не видел его таким растерянным. Боннэ нажал кнопку настольного звонка, и тотчас же в дверях появился секретарь.
– Немедленно соединитесь с Берлином, найдите посла. Поняли? Немедленно! А пока соедините меня с премьером.
Секретарь неслышно притворил дверь. Боннэ машинально переложил пачку донесений, поправил чернильницу.
– Вы поняли, что сообщил Галифакс? – обратился он к Жюлю. – Это ужасно! Чемберлен вынужден немедленно передать ультиматум Германии, иначе он не будет премьером. В парламент он может явиться только с информацией, что ультиматум предъявлен. Заседание у них начнется в десять. – Боннэ посмотрел на часы. – Бог мой, что же делать?! Меньше чем через час. Мы обязаны сделать то же самое...
Секретарь предупредил – премьер у телефона.
– Господин премьер?.. Новости из Лондона... Только сейчас... Лорд Галифакс передал, что они должны срочно вручить ультиматум, иначе правительство будет свергнуто. В парламенте сильная оппозиция... Вы в таком же положении?.. Возможно... Да, но Кулондр получил
Боннэ зашагал по кабинету. Он поминутно вызывал секретаря, спрашивал, когда же дадут Берлин, и снова, едва секретарь исчезал за дверью, нажимал звонок.
Наконец Берлин на проводе. К телефону подошла секретарша.
– Где посол?
Жюль не слышал, что ответили из Берлина. Очевидно, секретарша стала что-то долго объяснять. Лицо Боннэ густо налилось кровью.
– Говорите короче!.. Задержите его сейчас же!.. Крикните в окно... Делайте что хотите... Слышите, черт бы вас побрал!.. Верните Кулондра... Сами бегите... Да, да, да!..
Боннэ застучал ладонью о стол.
Наступило молчание, которое длилось невероятно долго. Боннэ кусал губы и смотрел на часы. Подул в трубку. Никакого ответа. Но вот раздался голос Кулондра.
– Что?.. Вернули с дороги?.. Уже сидели в машине? Очень хорошо! Есть изменения... Слушайте. Тот документ, который вы передадите... Ну да!.. В конце концов, теперь не до шифра... Из нашего разговора нечего делать секрета. Ультиматум вручите немедленно и передайте, что срок его истекает сегодня, в пять часов вечера... Да нет, не в понедельник, а сегодня... Повторяю: сегодня в пять часов вечера, если Гитлер не отведет войска из Польши, мы будем находиться в состоянии войны с Германией... Совершенно верно... Муссолини я обещал ждать до пяти часов... Да нет же, сегодня... Мы выполняем обещание... Езжайте!
Боннэ облегченно вздохнул, платком вытер пот. Только сейчас он подумал, что, кажется, раньше времени передал деньги сидевшему перед ним журналисту. Бенуа тоже подумал о деньгах, но они были у него в кармане. Он выжидал, что предпримет министр.
– Мм-да!.. Как видите, Бенуа, ситуация меняется. – Боннэ помолчал. Он обдумывал, не попросить ли деньги обратно... – Впрочем, – сказал он, – наш разговор остается в силе. Не надо бряцать оружием. Мы объявляем войну символически. Пишите так, как условились: если война, то без жертв...
В пять часов вечера в воскресенье третьего сентября 1939 года Франция объявила войну Германии. Англия вступила в войну несколько раньше – в одиннадцать часов утра.
Глава седьмая
I
Штурмфюрер Гнивке, помощник интенданта отдельного батальона, сам того не подозревая, оказался посвященным в такую тайну, которой, быть может, не существовало в течение многих столетий. Оказывается, тайны могут храниться не только в стальных сейфах гестапо на Принц-Альбрехтштрассе, но и в простых, невзрачных тюках с поношенной солдатской одеждой, которая во всех армиях носит одно и то же название – бывшая в употреблении.