Тайны завещания Ленина
Шрифт:
Так утверждал Исаак Бабель на I съезде советских писателей в 1934 году.
Можно ли согласиться с Исааком Эммануиловичем, или он просто был то ли запуган (хотя не был трусом), то ли поддался гипнозу культа личности Сталина (хотя обладал ясным умом)? Мне кажется, с ним нужно, хотя бы отчасти, согласиться. В то время как в революционном угаре некоторые партийные ораторы выражались многословно и с мишурным блеском, Сталин предпочитал деловой тон. Хотя при случае? как мы могли убедиться по заметке «Ленин на отдыхе», умел писать и в другом стиле.
Французский писатель Анри Барбюс так высказался о
Немецкий писатель Лион Фейхтвангер пояснял причины особенностей сталинского стиля: «Так говорит Сталин со своим народом… Его речи очень обстоятельны и несколько примитивны; но в Москве нужно говорить очень громко и отчетливо, если хотят, чтобы это было понятно даже во Владивостоке. Поэтому Сталин говорит громко и отчетливо, и каждый понимает его слова, каждый радуется им, и его речи создают чувство близости между народом, который их слушает, и человеком, который их произносит».
Интересно, что тут стиль писателя подобен сталинскому (хороший литературный прием). Важно подмечено доверительное отношение Сталина к слушателям и читателям. Его стиль не был нарочитым. Он определялся особенностями личности. Ведь Сталин всегда меньше всего думал о собственных интересах. Он был не столько «прирожденным атаманом», как считал Алданов, сколько борцом за идею, можно даже сказать, народным вождем. Именно народным, а не возвышающимся на трибуне над толпой, как «большой начальник».
Лев Давидович в этом отношении вел себя иначе. Он порой упивался собственным красноречием и стремился зажечь толпу пламенными лозунгами — как теперь говорят, «завести».
О литературном даровании Троцкого Алданов отозвался так: «Троцкий вдобавок «блестящий писатель» — по твердому убеждению людей, но ничего общего с литературой». Он привел несколько «перлов» этого писателя: «Если буржуазия хочет взять для себя все место под солнцем, мы потушим солнце!» или образец сарказма: «империалистическое копыто г. Милюкова».
«Клише большевистской типографии, — пишет о Троцком Марк Алданов, — он умеет разнообразить стопудовой иронией: «В тех горних сферах, где ведутся приходно-расходные книги божественного промысла, решено было в известный момент перевести Николая на ответственный пост отставной козы барабанщика, а бразды правления вручить Родзянко, Милюкову и Керенскому». (С такими ужимками политик описывает весьма непростое и чрезвычайно важное историческое событие — отречение царя и переход власти к Временному правительству!)
Можно добавить несколько из многих возможных подобных примеров. «Ленин безошибочно подслушал нарастающий напор истории на буржуазию», и в результате «ей неизбежно придется «лопаться по всем швам». «На фронте политические отделы рука об руку с заградительными отрядами и трибуналами вправляли костяк в рыхлое тело молодой армии».
Безусловно, далеко не всегда Троцкий допускал такие стилистические ляпы. Писал он, в общем-то, неплохо. Оценка его литературного таланта зависит от принятого критерия качества. Кому-то могут понравиться и приведенные выше высказывания Троцкого.
Дело, конечно, не в «отдельных недостатках». Сравнение стилей Сталина и Троцкого помогает понять, почему основная масса членов партии, не искушенная в стилистических изысках и красотах, предпочитала видеть своим вождем после Ленина не Троцкого, а Сталина. А на партийных съездах присутствовали в основном такие люди.
Правда, остаются еще вопросы, на которые желательно ответить.
Почему на съездах партии Генеральным секретарем избирали Сталина?
Можно предположить, что это связано главным образом с тем, что основную массу делегатов представляли кадры, за подбор которых отвечал Сталин. Они могли быть ему благодарны или даже преданы. Им вдобавок нравился стиль выступлений его, а не Троцкого.
Однако Сталина поддержало и большинство членов ЦК партии, а также Политбюро. Среди них преобладали старые большевики-ленинцы. Чем объяснить их выбор? Ведь они должны были постараться выполнить завет Ленина о замене Генерального секретаря. Как можно было ослушаться прославляемого, пусть даже в данное время тяжело больного вождя?!
Ильич предложил сместить Сталина с поста генсека. И ничего не сказал о том, кого же он рекомендует взамен. Можно возразить: ничего особенного, он был подлинным демократом, а потому не мог навязывать съезду своего мнения. Он назвал возможные кандидатуры, но не счел возможным настаивать и предпочел положиться на волю большинства.
В такое объяснение трудно поверить. Подобных демократических замашек, едва ли не всегда рассчитанных на публику, лицемерных и достаточно характерных для буржуазных политиков, у него не было. Во многом его можно обвинять, но не в показной демагогии. Тем более в такой ситуации, когда она не имела никакого смысла.
Вообще-то имеются «аналитики», сумевшие довести до идиотизма версию о Сталине как злодее всех времен и народов. Они высказали мнение, будто он так запугал своих коллег, что они с перепугу проголосовали за него. И тогда получается, что почти все партийные деятели и делегаты съездов того времени были параноиками, одержимыми манией преследования и страдающими от безотчетных страхов, а их генсек-параноик упивался властью. Нечто подобное счастливому сочетанию мазохистов с садистом.
Проще, конечно, предположить, что сторонники такой версии утратили либо разум, либо совесть. Ибо в те времена у Сталина не было никакой возможности заставить партийных деятелей голосовать за себя. Они делали выбор самостоятельно, по своему разумению. Как показали последующие три десятилетия, их выбор был совершенно верным с позиций укрепления государства и партии, хотя для некоторых из них он оказался роковым.
Итак, не предложив ни одну, ни несколько (что было бы вполне «демократично») кандидатур вместо Сталина, Владимир Ильич определенно показал, что у него на примете нет никого. И все-таки на первом месте среди всех кандидатов стоял Сталин.