Тайные чары великой Индии
Шрифт:
— Да предостережет меня небо от подобного несчастья, сеньор Джон Естор! — отвечал он. — Будьте покойны, этого не случится, я отвечаю за себя, что бы вы мне ни сказали, я останусь хладнокровным.
— Вы уверены в этом?
— Я вам это обещаю.
— Да будет так; я не стану более колебаться, слушайте.
— Я весь обращаюсь в слух.
— Вот в чем дело: сын вашего друга был продан в невольники своим родственником богатому плантатору в окрестностях Сен-Луи при Миссури.
— Вы уверены в этом?
— Вот
— Но бесчестно! — сказал дон Грегорио глухим голосом.
— Я совершенно разделяю ваше мнение, но позвольте заметить, что теперь не время рассуждать о нравственности этой продажи и ее законности; самое важное для нас — это расстроить ее, что будет легко, если вы хорошо возьметесь за дело.
— Как же я должен поступать, чтобы достигнуть этого результата?
— Я предполагаю, вы имеете бумаги молодого человека?
— Все и в совершенном порядке.
— Тем лучше, тогда все пойдет само собой, тем более что правительство очень строго относится к этим гнусным актам; только не следует терять ни минуты, потому что молодой человек может быть переселен, и тогда вам будет трудно его отыскать.
— Как переселен?
— Да, то есть его отошлют в отдаленную провинцию, находящуюся в другом штате, понимаете вы меня; так что, предполагая, что вы даже отыщете его, вам понадобятся целые годы, чтобы получить правосудие, и еще…
— Вы меня пугаете, мистер Джон Естор.
— Это совсем не мое намерение, дорогой сеньор, я сообщаю вам вещи, как они есть на самом деле, для того чтобы вы знали, чего придерживаться, вот и все.
— Хорошо, продолжайте.
— От вашего консула вы получите приказ, который позволит вам прибегнуть к маршалу в Сен-Луи; это лицо поймет, что нужно делать. Ваша роль ограничится тем, чтобы узнать молодого человека, когда он будет найден.
— И ничего более.
— Нет, оставьте действовать маршала, он привык к подобного рода делам.
— Хорошо, но кто же этот плантатор, который купил несчастное дитя?
— Этот некто известный Жозуа Левис, занимающийся различными подлыми предприятиями, владеющий колоссальным состоянием, приобретенным неизвестно как; он пользуется очень дурной репутацией.
— Судя по вашим словам, он просто злодей.
— Это правда, я выставил его еще в лучшем свете, присоедините к тому же, что, несмотря на свое состояние, это бандит самого дурного свойства, который не останавливается ни перед чем и с которым не нужно отступать ни перед какою крайностью.
— Я воспользуюсь вашими сведениями.
— Дом
— Я исполню это, но разве в этом и все?
— Все.
— Но перейдем ко второму вопросу: вы уезжаете?
— Через час, я вам сказал уже.
— Куда вы отправляетесь?
— В Сен-Луи при Миссури, прямо туда, не останавливаясь.
— Но тогда… — сказал дон Грегорио.
— Что вы хотите сказать?
— Для вас самое легкое отложить ваш отъезд на три или четыре дня — и мы поедем вместе.
— Я сам желал бы этого, но это невозможно по двум причинам.
— По каким же?
— Во-первых, потому, что я слежу, и самая легкая неосторожность может меня погубить; я имею дело с человеком хитрым, с которым бороться нужно тоже с ловкостью и расчетом, если нас увидят вместе, все будет потеряно; во-вторых, потому, что поедет не Джон Естор, а одно неизвестное лицо, с которым ваше положение запрещает вам иметь какие-нибудь сношения.
— Что вы мне рассказываете, милый друг?
— Правду; сейчас, после ухода от вас, я переоденусь, и клянусь, что если вы встретите меня, то не узнаете.
— А из Сен-Луи куда вы отправитесь?
— Что касается этого, я пока еще не знаю, вы требуете от меня слишком многого. Я след нашего человека: куда он пойдет, туда и я.
— Это правда, извините меня.
— Приехав в Сен-Луи, я возвещу ваш будущий приезд маршалу, вы будете хорошо приняты, когда увидите его, положитесь в этом на меня.
— Я не знаю, право, как мне благодарить вас?
— Пожав мне хорошенько руку.
— О, от всего сердца!
— А нашему другу, если я увижу его прежде вас, что сказать ему?
— Что я действую с моей стороны и присоединюсь к нему, когда будет возможно, то есть когда успею в своем деле.
— Хорошо, прощайте, я скрываюсь.
— Уже!
— Иначе нельзя!
— Ступайте, мой друг, желаю вам успеха; обнимемся на прощание.
Двое друзей держали друг друга с минуту в объятиях.
— Да будет воля Божия! И мы победим в нашем предприятии.
— О, дай Бог!
— Прощайте, прощайте!
— До свиданья.
Дон Грегорио, оставшись один, погрузился в раздумье, потом подвинул к себе сверток с бумагами, развернул его и принялся читать.
Это чтение продолжалось несколько часов.
Через двенадцать дней после отъезда главного начальника тайной полиции дон Грегорио прибыл в Сен-Луи при Миссури; его сопровождал консул из Чили, который ехал с ним, на случай если представятся какие-нибудь непредвиденные трудности.