Тайные общества и секты: культовые убийцы, масоны, религиозные союзы и ордена, сатанисты и фанатики
Шрифт:
Эти своеобразные отношения внутреннего подчинения и сознание долга он поддерживал в своих воинских частях и по воцарении Павла I, поклонника немецкой муштры и железной дисциплины. Независимое поведение Суворова и послужило поводом к его бедствиям.
То, что в сознании Суворова быть военным не означало быть жестоким, он показал во время борьбы с конфедератами в 1769 году. Путь к замирению восставшего края Суворов видел в мягком и заботливом отношении к «мирным» обывателям и в энергичных наступательных действиях против повстанцев. Он принял все меры к тому, чтобы поддержать добрые отношения с местным населением, и не допускал войска до грабежей.
В другой раз, в самый разгар Семилетний войны, когда при нападении на Берлин казаки захватали красивого мальчика, Суворов взял его к себе, заботился о нем во время похода и, как только стало возможно, известил мать о том, что сын ее находится в безопасности, предложил оставить его у себя, обещая заботиться как о собственном сыне.
В связи с этими поступками Суворова чрезвычайно любопытно вспомнить слова, сказанные им живописцу Миллеру: «Ваша кисть изобразит черты лица моего: они видимы, но внутренний человек во мне скрыт… Трепещу, но люблю моего ближнего, в жизнь мою никого не сделал я несчастным, не подписал ни одного смертного приговора, не раздавил моею рукой ни одного насекомого, бывал мал, бывал велик!»
Это второе, внутреннее лицо Суворова, скрытое от всех, и может объяснить ряд его поступков и черт его характера, которые не имели прямой связи с обстоятельствами его внешней жизни. Того же порядка и принадлежность Суворова к братству вольных каменщиков. Именно эта важная деталь его биографии освещена в литературе чрезвычайно слабо. Один из его биографов упоминает о существовании известий, будто Суворов посещал прусские масонские ложи. Автор допускает такую возможность ввиду любознательности Суворова, но сомневается в том, что сам он когда-либо был масоном.
Высказанное автором сомнение лишено всякой основательности. Суворов, молодой офицер, не будучи посвященным, конечно, не мог бы посещать собраний ложи масонов. В истории масонства такие исключения известны лишь по отношению к коронованным особам. Но, с другой стороны, существование такого рода известий чрезвычайно важно и только увеличивает значение данных, сравнительно недавно обнаруженных в архиве Великой Национальной Ложи Трех Глобусов в Берлине и не проникших, по-видимому, до сего времени в печать. На основании их принадлежность Суворова к масонству устанавливается с большой достоверностью.
Суворов был посвящен и произведен в третью степень – мастера – в Петербурге. Посвящение его относится, по всей вероятности, к последним годам царствования Елизаветы. Его нельзя назвать случайным – такое предположение не соответствовало бы складу характера этого своеобразного человека, тем более, что Суворов не ограничился вступлением в братство, а прошел ряд масонских степеней.
Оно не было и следствием общего увлечения. В то время масонство не завоевало еще симпатий широких слоев русского общества, и Суворов, приняв посвящение, сделался одним из первых по времени русских вольных каменщиков. Затем, находясь в Пруссии во время Семилетней войны и навещая в Кенигсберге своего отца, он был 27 января 1761 года произведен в шотландские мастера. Известно, что с этого дня до отъезда из Кенигсберга в начале 1762 года, Суворов числился членом ложи. В списке ее членов, представленном 16 марта 1761 года в Ложу Трех Глобусов, за № 6 значится Александр Суворов.
Этим ограничиваются сведения о его участии в работах братства
Если при сравнительной скудности данных о чисто масонской деятельности Суворова нет оснований утверждать, что его характер сложился под непосредственным влиянием учения вольных каменщиков (скорее всего, это было простым совпадением его душевной склонности с общемасонским миропониманием), то, во всяком случае, эта открывшаяся новая черта в биографии Суворова не состоит ни в каком противоречии с общим обликом замечательного человека.
Кутузов
13 июле 1813 года в залах петербургского музыкального общества под председательством гроссмейстера И.В.Вебера и в присутствии многих сотен масонов состоялось торжественное траурное собрание, посвященное памяти великого брата, фельдмаршала князя Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова-Смоленского.
Не одни заслуги перед Отечеством на поле брани были причиной такого почета. «В различных положениях, которые последовательно выпадали на долю нашего знаменитого брата, – говорилось в посвященной ему речи, – он был религиозным блюстителем наших идей, примерным ревнителем, неизменно готовым на благотворительные жертвы во имя страждущего человека и особенно на пользу своих братьев по совершенствованию: мы обязаны воздачъ славу его постоянству и его принципам».
Первое прикосновение Кутузова к таинствам Ордена свершилось в 1779 году в Регенсбурге, в ложе «К Трем Ключам». Он пришел искать в братстве «сил для борьбы со страстями и ключа от тайн мира». Путешествуя по Европе, он вошел также в ложи Франкфурта и Берлина, а по возвращении в Россию в 1783 году «посвященные на берегах Невы признали его своим… но лишь в Москве, у сияющего лучезарного очага этой замечательной столицы, прославленной в столь многих отношениях, он предстал смиренным ревнителем. Его приняли, учтя его способности к приобретению высоких званий, он был приобщен к высшему Ордену при обстоятельствах, предрекших его высокие судьбы…»
На основании некоторых косвенных указаний можно предполагать, что Кутузов был членом шотландской ложи «Сфинкса». Он дошел до высоких степеней и был влиятельным и необходимым членом братства вольных каменщиков, его постоянной опорой. При посвящении в 7-ю степень шведского масонства Кутузов получил орденское имя – «Зеленеющий лавр» и девиз – «Победами себя прославить». И орденское имя, и девиз, по словам одного из историков масонства, оказались пророческими.
Чрезвычайно любопытно, что оба знаменитых героя военной истории России, Суворов и Кутузов, принадлежали к братству вольных каменщиков. Л в жизни и характерах этих двух самобытных людей много общих черт. Любознательность, снисходительность, религиозность, способность особого постижения народного духа одинаково им свойственны.