Тайные поручения
Шрифт:
— Не переживайте. Никто вас после сказанного убивать не будет. Многие из приближенных знают о моем промысле. Он является тайной разве что для совсем несведущих.
Это он вроде как меня уколол? Я к особо приближенным не особо и рвался. Меня вполне устраивало текущее положение. Хотя даже не текущее. А то самое, которое было еще неделю назад, там, в Выборге.
В любом случае, успокоиться не получалось. Мне как-то крепко вбили в голову, что хист — тайна за семью печатями. И лишь ратники могут свободно говорить о нем, потому что им едва
— Я становлюсь сильнее, когда люди выполняют мои поручения, — продолжил Святослав, вытирая каплю дождя со своего носа. — И чем сложнее поручения, чем труднее их выполнить, тем хиста приходит больше.
Меня услышанное не удивило. Классика, можно сказать. Для правителя — очень полезный промысел.
— Именно из-за этого мой род пришел к власти в свое время. Никитинские всегда быстро возвышаются. Стоит ли говорить, что кощеем я стал всего за год.
Ну да, крут, ничего не скажешь. И чего он ждет? Моего одобрения?
— Неприятность в том, что вот уже два года, как я уперся в потолок. Вы даже не можете представить, сколько в день я отдаю распоряжений, но хист едва растет. Так мне никогда не стать кроном.
Я пожал плечами. По мне, нашел Величество из-за чего переживать. До меня только в последнее время стала доходить мудрость, которую твердили все вокруг: чем быстрее взлетаешь, тем больше шансов поскорее сгореть без остатка.
Хист — он как кости. Если они слишком шустро растут, то мышцы могут за ними не угнаться. В идеале все должно развиваться размеренно, неторопливо. Понятно, что даже я уже слишком далеко шагнул. Семь рубцов за несколько месяцев. Великий Князь, гордящийся своим кощейством за год — просто мальчик в частном детском саду, который хвастается игрушкой из «Пятерочки».
Тут еще есть и психологический момент. Когда ты растешь слишком быстро, период стагнации воспринимается очень болезненно. Каждый, кто получает новый рубец в твоем окружении, становится своеобразным укором тебе, как бы подчеркивая твою несостоятельность.
Я вспомнил Созидателя и его страдания. Не уверен, что Святослав не знает о всяких нюансах своего хиста. Может, он и правда любит раздавать указания. Но что, если там, уже за гранью кронства, ему придется выдавать такие поручения, которые практически невозможно выполнить. И если он этого не будет делать, то начнет мучаться? Или, что самое важное, вдруг ему вообще наскучит нынешнее положение. Проблема в том, что чужанские правители могут уйти на покой, пусть редко кто это делает по доброй воле. А вот Великому Князю Новгородскому хист попросту не позволит.
Вслух, конечно, я ничего не сказал. Взрослый мальчик, сам пусть разбирается. К тому же, советов собеседник никаких не просил.
— Но тут ко мне в гости приехал один человек и кое-что порекомендовал, — пристально поглядел на меня Святослав.
Я удивленно приподнял брови.
— И что же?
— Интересно, что вы не спрашиваете, что это за
— Мне почему-то кажется, что я догадываюсь, — сказал я, вспоминая того «пенса».
— Вы раньше сталкивались с господином Треповым?
Я смутился. Если сейчас скажу «да», то придется поведать и обстоятельства, при которых это произошло. Получится, как минимум государственный скандал. Но то полбеды. Придется рассказать, и каким образом мне удалось выжить. А вот этого я бы очень не хотел.
Выяснилось, что Великий Князь человек тактичный.
— Если не хотите говорить, то и не надо. Только мне показалось, что у вас несколько натянутые отношения.
— Вы не поверите, но я познакомился с господином Треповым на вашем приеме, — сказал я чистую правду. — Но мне тоже так показалось.
— Забавно, значит, я был прав, — задумчиво пробормотал Святослав. — Но все же Тимофей Валентинович подсказал мне, что именно вы можете помочь в особенных, так сказать, тайных поручениях.
Вот ведь гад. Несмотря на свою наивность, я понимал, чего добивается «пенс». У него не получилось убить меня своими руками, поэтому он решил загрести жар чужими. Интересно, как этот Трепов убедил Великого Князя, что на амбразуру нужно кинуть Мотю Зорина?
— Почему я? — задал я вполне резонный вопрос.
— У вас репутация человека, который умеет добиваться целей весьма нестандартными методами. Я написал Илие Шеремету с просьбой дать должную рекомендацию и…
Я едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Даже представил, как покраснел воевода от злости, читая письмо Великого Князя. Опять его поданный куда-то влез. А как еще это воспринять, если тебе пишет сам государь?
— Он посоветовал мне вас как человека пусть и импульсивного, но деятельного. Также Илия обратился за помощью к одному из своих людей, кажется, Следопыту, и тот подтвердил, что вы идеально подходите на эту роль.
Вот и зараза же ты, Витя. Не надо было тебя спасать. Ни в первый раз, ни во второй. Ведь и правда — хорошими делами прославиться нельзя.
— И что за тайные поручения? — спросил я. — «Алкашку» в двенадцать часов ночи достать?
Брякнул и только потом спохватился — я же с Великим Князем разговариваю, а не Костяном. Вот вечно так, под гнетом эмоций мой дурацкий характер вырывается наружу. Впрочем, Святослав лишь мягко улыбнулся. Фуф, и на том спасибо.
— Давайте начнем с малого, Матвей. Я хочу рассказать вам небольшую историю.
«Ага, минуты на три», — чуть опять не ляпнул я.
— Эти земли, до основания Петербурга, всегда ценились у нас, новгородцев. Старая Ладога, крепость Орешек, Корела, Копорье, Ям — мы пытались всеми силами окопаться здесь для борьбы с соседями.
— Мы, русские, или мы, рубежники? — не выдержал я.
Святослав чуть улыбнулся, но на мой вопрос не ответил.
— В этом нам помогал Союз Пришлых, нечто вроде Тайного Ордена, в который входили переметнувшиеся на нашу сторону иноземцы.