Тайные тропы
Шрифт:
— У меня нет отца.
Простая, на первый взгляд, задача начала обрастать трудностями. Для начала я произвёл перепись моих будущих курсантов и выяснил, что почти всё они — практически безотцовщина и, по сути, полунищие. На жизнь, с грехом пополам, сшибают на базаре — где украдут, где помогут за копейку, а матери вкалывают за бесценок прачками и поломойками. Папаши у большинства, люди случайные и в высоких моральных принципах не замечены. Грубо говоря, мамки нагуляли и принесли в подоле. Ничего нового из этих кратких историй я для себя не извлёк Признаков организованной преступности, с их слов, я не заметил, и это хорошо. Бодаться с ворами в законе в мои планы не входило. Мозги, конечно же, у них уже были запорошены идеями насчёт «отнять и поделить», но это я вскорости из них выбью. Но я, к страшному своему сожалению, никак не
Так и начали. Для начала я всем присвоил клички, типа, как и принято у настоящих гринго, ибо ломать язык с оригинальными именами не имел никакого желания. Так всех и назвал: Иван, Сергей, Николай и тому подобное.
Следующим этапом стало урегулирование вопроса с их роднёй. Собрались и пошли по адресам. Проще всего было с сиротами, проживающими у родственников. С другими — сложнее. Лесть, подкуп, шантаж, угрозы, всё пошло в ход. Но решающим моментом стало то, что я пообещал всем родственникам стипендию за пацанов, по три таньга в месяц. Авансы сразу же настроили всех на миролюбивый лад.
Оставил ребятню прощаться с родней и велел наутро собраться у южных ворот города. Навалил же я на себя хлопот полон рот, но это мои долгосрочные инвестиции.
Что-то я как веник, мотаюсь тудым-сюдым, не остановиться, не подумать о прекрасном. Всё впопыхах. Уподобляюсь обезьяне с горстью орехов. Но успел придумать себе бурнус, по типу бедуинского, и решил пошить весёленькую панамку, используя резинку от трусов. Увы, в ход приходится пускать всё из моих бывших вещей.
После обычной в этих местах сиесты я снова отправился к Тыгыну, решать последние перед отъездом вопросы. Во дворе у него стояли готовые к путешествию телеги, вот что значит опыт. Я же ещё не определился ни с маршрутом, ни с персоналом, ни с транспортом. Оставалось надеяться только на доброго дядю. Хотя мы вообще-то не в глухую степь собрались, а по улусам, так что вроде не должны голодать в дороге.
Ичил тоже был здесь. Они с Бэргэном уже успели допросить мятежных купцов и вытрясти из них все маршруты, по которым доставлялось оружие повстанцам. Они также подтвердили, что все товары брали в Ус Хатын и Хотон-Уряхе, но не знали, кто туда их привозит и откуда. Конспирация, короче. Это мне не нравилось, поскольку концы от инициаторов этого мятежа всё так же недоступны. Бэргэн готовил очередную экспедицию в Хотон-Урях, потому что, по словам Талгата, в том клоповнике должен быть сын Тыгына с людьми, заодно отряды нухуров пойдут трясти ячейки по улусам.
У самого Улахан Тойона в гостях целая делегация. Точнее, гостей с претензиями принимает Бэргэн, а сам Тыгын, типа не при делах, тихонько в уголке сидит. Пришли головы цехов красильщиков и ткачей вместе с купцом Кэскилом, приятелем Тыгына. Я прокрался на совещание и начал слушать. Речь шла о том, что новые поставщики шёлка сбрасывают такие объёмы тканей и по заниженным ценам, что скоро ткачи начнут разоряться. Дело шло к бунту и самосуду, а сегодняшние беспорядки на базаре только это подтверждают. Я усмехнулся, хорошую бучу заварил. Представитель красильщиков тоже в претензиях. Производство красок — достаточно трудоёмкий процесс, все краски для тканей, в основном, растительные. А тут какие-то мошенники привезли много дешёвых красок и несколько семей красильщиков на грани разорения. Маляр вообще сгрёб все текущие сплетни по теме. Дескать, пруды, в которых разводили моллюсков, из которых добывают краску, зацвели, а сами ракушки массово гибнут. Отчего — никто понять не может, грешат на колдунов, которые навели порчу, или же на крестьян, рассыпающих на свои поля какое-то зелье. Кэскил добавил свои пять копеек, что «правильные» купцы готовы поддержать рынок тканей, но это чревато разорением. Бэргэн наморщил лоб. Наверное, впервые в истории Степи такие проблемы и шаблонных решений у него в загашнике нет. Тогда встрял я, достал из кармана моток ниток вискозы и сказал:
— Вот нитки, которые я выдернул из того шёлка, который продают на базаре.
Поджёг их и каждому дал понюхать.
— Чувствуете запах? Это так пахнет фальшивый шёлк. Его изготовляют из древесины мошенники при помощи самого чёрного колдовства. Есть у кого-нибудь настоящие шёлковые нити?
Ткач молча оторвал кусок ткани
— Чувствуете разницу? Это настоящий шёлк. Так вот, уважаемый Бэргэн, надо всем патрулям, которые проверяют купцов, сообщить, как отличить один шёлк от другого. Специальные люди на рынках тоже должны следить, что купцы продают. Можно фальшивый шёлк конфисковать, можно на него ставить пошлину вдвое против цены, но по таким ценам его продавать нельзя. Иначе разорятся ткачи, а ты получишь целую толпу нищих, но, главное, в конечном итоге, вы потеряете само искусство шёлкоткачества. С красками надо поступать так же, но с ними сложнее. Сами ткачи готовы покупать дешевые краски, им это выгодно, но тем самым они убивают своих же братьев. Для этого надо запретить эти краски вообще. Как за этим следить — дело твоё и цеховых старшин. Я же буду продолжать искать, откуда эта зараза появилась в степи. Мне кажется, что эти проблемы не закончатся, возможно, скоро придут жаловаться кожевенники или ещё кто-нибудь. И вообще, куда смотрят Белые Шаманы? Своих мастеров гнобят, а мышей не ловят, когда в продаже появляются запрещённые вещи. Я сказал! [7]
7
Dixi!
Бэргэн пообещал принять меры к нарушителям спокойствия, и делегация степенно удалилась.
Улахан Бабай Тойон насупился и сказал Бэргэну:
— Ты слышал? Скажи своим стражникам, пусть будут внимательны. Мне докладывать, скольких поймали. Тканью пусть торгуют, подними на них налог в десять раз. Будут прятаться — всех повесить. И краску ищите. Всё ищите! Иначе я, вас, скотов ленивых, сам развешаю по деревьям! И сходи в Храм, накрути хвосты этим бездельникам!
Старик чегой-то не на шутку разбушевался. Тяжёлый случай. Похоже, он настолько заигрался в свою немощь, что полностью достиг старческого маразма. Когда подчинённые разбежались по поручениям, с копотью из-под хвостов, у меня Тыгын и спрашивает:
— Ты готов ехать?
— Готов, но есть пара вопросов.
— Дай право уста Хайсэру выехать ко мне на Ыныыр Хая. И вообще, я хочу восстановить аул возле Пяти Пальцев. Так что мне нужны будут и другие мастера.
Такой заход был, конечно же, рискованным, я как-то раскомандовался на землях Белого Коня, но старик не стал кочевряжится.
— Хорошо, пусть едут. Бэргэн! Приготовь указ о том, что с сегодняшнего дня мастера имеют право ездить куда хотят. И пусть глашатаи кричат об этом на всех перекрёстах. Отдельного человека пошлёшь в квартал мастеров. Всё, идите, я устал.
Надо обдумать новую информацию. По всем признакам тут где-то есть прогрессор, и даже мой соотечественник, ибо думать, что американец начнёт устраивать социалистическую революцию, было бы неправильно. И что, он там где-то в тайном месте химкомбинат что ли построил? Синтетические красители можно, конечно, на костре сварить, но не в промышленных масштабах. А вискоза, это уже просто по местным меркам хай-тек. Только весь этот прогресс ударяет по Большой Степи с такой силой, что всё начинает валиться и рушится. Меня мысли по поводу промышленной революции в отдельно взятом ауле тоже посещали, но как-то так, без огонька. И мне как-то так туманно сдаётся, что Белые Шаманы не зря грудью бросаются на амбразуры. И ещё меня сильно беспокоит то, что первой на свет божий выползла так сказать, бытовая химия, а не порох и взрывчатка. Это не по-нашенски, не по-русски. Как бы потом на енто самое не налететь в самый неподходящий момент. Ну не верю я, что наши могут без пороха обойтись, если их, конечно, принудительно не останавливать. Ладно, жизнь покажет.
Я забрал с подворья Тыгына своего старого коня, договорился с Талгатом о времени встречи и поехал к своим караванщикам. Всё надо держать под контролем, всё. Единственно, что дед Улбахай с головой дружит, а остальные просто кошмар ходячий. Я не задержался надолго. Проверил, что закуплено и пообещался прийти с утра. Типа, грядут перемены, и надо быть к ним готовыми.
Я уже было расположился поспать, как нарисовались два труженика пролеткульта — Арчах и Боокко, оба в хлам, и тащат за собой какую-то тележку с грузом. Я подошёл посмотреть, Арчах что-то мычал, а стойкий акын лаконично сказал: