Тайные тропы
Шрифт:
— А чем ему брюнетки так насолили? — поняв, что без отвлеченных тем нам никак не обойтись, осведомился я.
— В сильно старые времена он из-за одной такой в озеро и угодил, — ответил колдун. — Очень она ему глянулась, понимаешь. Если девка крепкая, казистая, грудастая да бойкая, такая кого хочешь к себе притянет, будь ты хоть трижды дух бесплотный. Все бы ничего, да она, вишь, с одним охотником сошлась, что на берегу озера с родителем тогда проживал. Нелюдь не мы, она про то, что баба не пирог и ее в одиночку не съешь, не ведает, потому осерчал дух и велел
— Склонилась? — спросила Светлана. — Или нет?
— Знаешь же, что нет, — филином гукнул старик. — Камень обняла и плакать начала, духа проклиная, а тот со зла да бессилья ее ручьем сделал, который в озеро впадает. Оттуда и названье пошло — Ара-Куль, Слеза-озеро. Ну или Озеро слез, тоже красиво. Собственно, потому в нем и вода такая прозрачная, настолько, что даже вдали от берега видно камешки, что на дне лежат.
— В общем, все умерли, — подытожил я. — А кто тогда самого его в воду отправил?
— Родитель охотника, — пояснил колдун. — Он из шаманского рода был, заманил паскудника в ловушку, после в мешок засадил, в котором камни, отколотые от сына, лежали, да в воду бросил, в самый центр. Дух по сей день очень недоволен тем, что из горного стал водным, ругается, кулаками машет, потому в центре озера всегда стоит рябь, даже в самый безветренный день. Ну и девки чернявые то и дело пропадают. Туристки.
— Тебе бы, старый, книжки писать в жанре «хоррор», — рассмеялась Светлана. — Большие деньги мог бы поднимать.
— Может, и так, — не стал с ней спорить Мефодьич. — Только вот мамаши деревенские дочерей, с той поры как у них кровя бабьи идти начинают, к воде летом особо не подпускают, особенно если те черной масти. И пляж купальный устроили не с той стороны, где дома и отель стоят, а с другой, где шихан начинается, однако. А там ведь концы немалые, в иных местах не по берегу, а через лес идти надо. Не скажешь, почему так?
— Предположу, что там у духа власти над людьми нет, — произнес я.
— Верно, — кивнул колдун. — Аккурат над пляжем Дикарь-камень навис, а неподалеку в озеро ручей впадает. Защищают людей парень да девка, даже после смерти. Себя не сберегли, а о других заботятся. Может, конечно, это и сказки, но со стороны рыбзавода что ни год, а кто-то тонет, как правило, туристы, которых по темноте с пьяных глаз в озеро тянет. А с той — никогда. И лаз там хороший, правда, сразу на глубину уводит. Как найти — расскажу, там, если не знаешь, ввек его не сыщешь. Про то только знающие люди ведают, а таких почти и не осталось. Ну и нечисть лесная.
— За это спасибо, — приложил руку к груди я, — а дальше-то нам куда? Ну вот спустились, и?
— Да хоть куда, — как ни в чем не бывало ответил колдун. — Я бы восточнее брал, в сторону Егозы и Сугомака, там старые рудники есть, что еще Демидовы выбирали, да и в целом пещер хватает. Если что — всяко
— А в чем тогда смысл вообще под землю лезть? — резонно заметила Светлана. — Проще сразу в Кыштым рвануть. У меня там знакомая живет.
— Если судьба вам до капища Куль-Отыра дойти, так вас еще до Сугомака кто надо в подземельях встретит и приветит, — пояснил колдун. — Уж поверьте. А если нет… То либо у знакомой твоей почаевничаете, либо вообще света белого более не увидите. Там — не тут. Там, под горами, другой мир, уж простите старого за слова громкие. Чем быстрее это поймете, тем больше шансов на то, что живыми вернетесь, однако.
— А может, с нами? — предложила ему Метельская. — Геннадий Мефодьевич, а? Компанией-то и батьку веселее бить.
— Я свое под камнями отбродил, — сразу же отказался старик. — Будет. Годы мои не те, нервы опять же… Мне бы вот поесть чего. Лучше — жидкого да горяченького. Поджелудочная у меня барахлит, робяты. Возраст, мать его ети. А силы нет, забрала Синюшка ее и не отдает, как ни просил. Вот, только хлебовом да травками и спасаюсь.
Светлана глянула на него с жалостью, вздохнула, а километров через двадцать направила машину к небольшому зданию со стеклянными окнами, на котором красовалась вывеска с забавным поваром в колпаке и надписью «10 км».
— Ладно, — ответила она на мой невысказанный вопрос. — Чего тут ехать-то осталось? Пусть поест. Да и нам не помешает подзаправиться, дела на сегодня еще не кончились.
Выбор блюд в кафе оказался более чем достойный, а цены, скажем прямо, после московских казались ну очень низкими. У нас на какой-нибудь Минке за одного отдашь больше, чем я тут за троих заплатил. И не факт, что тебе там подадут вот такую солянку и вот такие огромные и вкуснющие котлеты. Про жареные пирожки я уж и не говорю.
— Куда вы все спешите? — возмутился колдун, когда мы со Светкой прикончили свои порции и уставились на него, неторопливо хлебавшего деревянной ложкой, которую он достал из кармана, куриный бульон с гренками. — Трапеза спешки не любит. Идите лучше вон, воздухом подышите, коли поснидали. Нечего на меня глазеть, однако.
В принципе в его предложении имелся смысл, нам было что с оперативницей обсудить.
— Веришь ему? — это был первый вопрос, который я ей задал, только выйдя из здания.
— Странно прозвучит, но верю, — ответила Метельская, садясь на скамейку, стоявшую рядом с кафе, и доставая из сумочки пачку сигарет. — Что уставился? Да, иногда могу подымить под настроение. Сейчас оно есть.
— Дело твое, — плюхнулся я рядом с ней. — Возвращаясь к нашим баранам — ну вот не понимаю эти все его: «Вас там встретят и приветят». Кто, когда, как? Конкретика где? Ее нет. Мы, условно говоря, имеем точку входа и гипотетическую точку выхода, при этом ни малейших намеков на основную цель у нас нет. Вот, предположим, мы спустились вниз. Темнота, камни вокруг, пахнет сыростью, светят фонарики. И что дальше? Куда идти? Тупо прямо, забирая восточнее?