Тайные учения Тибета (сборник)
Шрифт:
— Ищите лучше и найдете, — уверял он.
И вдруг словно мгновенная вспышка озарила его ум, и он добавил подробности о сундуке, выкрашенном в такой-то цвет, который находится в таком-то месте, в такой-то комнате, где хранятся вещи, употребляемые только изредка.
Монахи вкратце объяснили мне, о чем шла речь, и, желая посмотреть, что будет дальше, я осталась в комнате тулку.
Не прошло и получаса, как чашку вместе с блюдечком и крышкой обнаружили в коробке на дне описанного мальчиком сундука.
— Я и не подозревал о существовании такой чашки, —
Другой тулку объявился при еще более фантастических обстоятельствах. Это событие было на бедном постоялом дворе в маленькой деревушке недалеко от Анси (в Гоби).
Тропы, ведущие из Монголии в Тибет, пересекают здесь очень длинный путь из Пекина в Россию. Поэтому меня не удивило, но раздосадовало, когда, прибыв на закате солнца на постоялый двор, мы обнаружили, что он занят монгольским караваном.
Путники, очевидно, были взволнованы каким-то чрезвычайным происшествием, однако при виде монашеских одеяний на мне и Йонгдене вообще свойственная монголам учтивость стала особенно подчеркнутой. Они потеснились, освободив для нас и наших слуг одну комнату, и нашли место для лошадей в конюшне.
Пока мы с сыном медлили, рассматривая лежащих во дворе верблюдов, дверь одной из комнат отворилась и появился высокий молодой человек приятной наружности, одетый в бедное тибетское платье. Он остановился на пороге и спросил, не тибетцы ли мы. Мы ответили утвердительно.
Тогда за молодым человеком появился пожилой лама. По богатому одеянию мы узнали в нем начальника каравана. Он тоже заговорил с нами по-тибетски.
Как всегда бывает при подобных встречах, произошел обмен вопросом и ответом — откуда и куда мы держим путь.
Лама сообщил, что они предполагали идти в Лхасу через Сютшу зимним путем, но теперь, поскольку путешествие стало бесполезным, он возвращается в Монголию. Занятые во дворе слуги выразили одобрение словам ламы глубокомысленным покачиванием головы.
Я недоумевала: что заставило этих людей изменить планы? Но так как лама вернулся к себе, было бы невежливым следовать за ним и просить разъяснений.
Позже, вечером, когда монголы, уже получившие исчерпывающие сведения о нашем караване от слуг, пригласили нас выпить с ними чаю, я узнала все.
Красивый молодой человек был родом из отдаленной провинции Нгари на юго-западе Тибета. Он казался немного одержимым. По крайней мере, такое впечатление он произвел бы на европейца. Но… мы были в Азии.
С самого раннего детства Мигьюра — так его звали — преследовала странная уверенность, что он находится не там, где ему следовало бы быть. Он чувствовал себя чужестранцем в своей деревне, чужим в своей семье. Во сне он видел ландшафты, каких в Нгари не существовало: песчаные пустыни, круглые войлочные шатры, небольшой монастырь на холме. Даже в состоянии бодрствования ему являлись все те же заветные образы, заслоняя окружавшие его реальные предметы, затуманивая
Мальчику еще не было и четырнадцати лет, когда, повинуясь непреодолимому желанию увидеть свои сны наяву, он убежал из дома. С тех пор он вел жизнь бродяги, нанимался время от времени по дороге в батраки, чтобы заработать на кусок хлеба, но чаще всего нищенствовал, скитаясь наугад, не в силах справиться с возбуждением и осесть в каком-нибудь определенном месте. Сейчас он возвращался из Арика, расположенного на севере пустыни трав.
Он брел все вперед, как всегда без определенной цели, и, опередив нас на несколько часов, дошел до постоялого двора, где на отдых расположился караван. Юноша заметил во дворе верблюдов. Сам не зная зачем, переступил порог и очутился перед старым ламой; и тогда словно молния прорезала тьму — воспоминание осветило в его памяти давно минувшие события.
Он увидел этого самого ламу молодым человеком — своим учеником, а себя — в образе престарелого ламы. Оба ехали по той же дороге, возвращаясь из длительного паломничества по святым местам Тибета домой, в свой монастырь на холме.
Все это он напомнил начальнику каравана, приводя мельчайшие подробности их жизни в далеком монастыре и множество других деталей.
Целью путешествия как раз было намерение просить Далай-ламу указать им способ разыскать тулку, главу их монастыря. Престол его пустовал уже более двадцати лет, несмотря на все старания найти перевоплотившегося ламу.
Эти наивные люди готовы были верить, что всеведущий Далай-лама знал об их намерении и по великой своей благости устроил им встречу с возрожденным тулку.
Бродягу из Нгари немедленно подвергли обычному испытанию. Он выдержал его с честью: сразу, точно и уверенно вынул из мешка с перемешанными в нем предметами вещи, принадлежавшие покойному ламе. Монголы не испытывали ни малейшего сомнения в подлинности их вновь обретенного тулку.
На следующий день мы видели, как большие верблюды возвращающегося назад каравана медленной важной поступью дошли до горизонта и растворились в пустынях Гоби. Новый тулку уходил вместе с караваном навстречу своей удивительной судьбе.
Глава IV
Сношения со злыми духами. — Пир мертвецов. — Пожиратели «дыхания жизни». — Одержимые отравители. — Зачарованный кинжал. — Чудотворный мертвец. — Танцующий мертвец. — Я неожиданно выступаю в роли колдуна и повергаю в трепет вора-скептика.
Тибет — страна демонов. Если судить по народным поверьям и легендам, то придется сделать вывод, что злые духи по численности превышают человеческое население страны. Эти зловредные созданья, принимая тысячи различных личин, обитают на деревьях, скалах, в долинах, озерах, источниках. Они охотятся на людей и животных, похищая у них «дыхание жизни», потребляемое демонами в пищу. Демоны слоняются по степям и лесам, и путник всегда рискует на любом повороте тропы оказаться с ними лицом к лицу.