Тайные учения Тибета (сборник)
Шрифт:
Счастливая случайность помогла мне узнать, каким образом священнодействующий лама извлекает души из тел умерших и направляет их на том свете на путь праведный.
В тот день, возвращаясь с прогулки через лес, я вдруг услышала отрывистый пронзительный звук, не похожий на крик ни одного из известных мне животных. Через несколько минут тот же звук повторился еще два раза. Я пошла потихоньку в том направлении, откуда он доносился.
Вскоре показался шалаш, до тех пор скрытый от меня неровностями почвы. Растянувшись ничком за кустом, я смогла незаметно наблюдать происходившее.
Я
— Хик! — закричал один из них необыкновенно пронзительной фистулой. — Хик! — через несколько мгновений повторил другой.
И они продолжали кричать, не разговаривая, не шевелясь, делая между выкриками долгие паузы. Монахи издавали этот вопль с очевидным усилием, как бы поднимая его из самой глубины своей утробы. Через некоторое время один из них поднял руку к своему горлу. Его лицо выражало страдание. Он отвернулся и выплюнул струйку крови.
Его товарищ сказал несколько слов, которые я не расслышала. Ничего не отвечая, монах встал и направился к шалашу. Тогда я заметила у него на темени в шевелюре длинную, торчащую дыбом соломинку. Что означало это украшение?
Пользуясь тем, что один из трапа вошел в шалаш, а другой сидел ко мне спиной, я незаметно удалилась.
Едва завидев Давасандупа, я засыпала его вопросами: что делали эти люди, почему они издавали такой странный звук.
— Этот вопль, — объяснил мне толмач, — ритуальное восклицание. Его издает священнодействующий лама возле только что испустившего дух покойника, чтобы освободить его душу и заставить покинуть тело через отверстие, образуемое на темени в результате магического звукосочетания.
— Только лама, перенявший от опытного учителя умение произносить «хик» с надлежащей интонацией и энергией, может действовать успешно. Совершая обряд перед трупом, он добавляет еще «пхет». После «хик». Но ему нужно очень остерегаться произносить «пхет», когда он только упражняется в исполнении обряда, как те монахи в лесу. Соединение этих двух звукосочетаний влечет за собой необратимое отделение души от тела, и стало быть, если лама произнесет их правильно, он мгновенно умрет. Во время настоящего священнодействия такая опасность ему не угрожает, потому что он выступает от лица покойника, только ссужая ему свой голос. Влиянию магического звукосочетания подвергается не лама, но умерший.
После того как опытный наставник передал ученикам учение извлекать дух из телесной оболочки, им остается только выучиться издавать звук «хик» с правильной интонацией. Эту цель можно считать достигнутой, если воткнутая в голову соломинка стоит прямо и не падает в течение какого угодно времени. И действительно, правильное произношение «хик» образует небольшое отверстие на темени черепа, куда и вставляется соломинка. У мертвеца это отверстие бывает гораздо больше, иногда в него можно даже засунуть мизинец.
Давасандупа очень интересовали вопросы, связанные со смертью и потусторонней жизнью «духов». Через пять или шесть лет после приведенного разговора он закончил перевод одного классического тибетского труда о скитаниях умерших на том свете.
Многие иностранцы, английские чиновники и ученые-ориенталисты пользовались услугами Давасандупа и ценили его таланты. Но все-таки у меня есть веские основания думать, что они никогда не знали его настоящей, весьма многогранной индивидуальности, которую он скрывал очень успешно.
Мой толмач, несомненно, был оккультистом, в некотором смысле даже мистиком. Он искал тайных сношений с дакини [3] и божествами-чудовищами. Все имеющее отношение к таинственному миру невидимого привлекало его чрезвычайно. Он имел также склонность к медиумизму, но, отвлекаемый необходимостью добывать средства к существованию, не мог развивать ее так, как бы ему того хотелось.
Давасандуп родился в Калимпонге и по восходящей линии происходил от бутанцев и сиккимцев — жителей гор и лесов. Он был принят стипендиатом в высшую школу для юношей тибетского происхождения в Дарджилинге, затем поступил на службу к правительству Индии и получил звание толмача в Боксе-Диаре — местности, расположенной на южной границе Бутана.
3
Божества женского пола. Существует несколько категорий этих богинь. Тибетцы величают их «матерями». Дакини преподают своим почитателям мистические истины.
Там он встретил ламу, ставшего его духовным наставником. Я знаю этого ламу по рассказам Давасандупа, питавшего к своему учителю глубокое уважение. По-видимому, последний ничем не отличался от многих лам, с какими мне доводилось иметь дело: немножко ученый, немножко суеверный, но прежде всего — добрый и милосердный.
Учитель Давасандупа имел перед своими собратьями одно преимущество: собственный его гуру (духовный наставник) был настоящим святым. Историю смерти этого святого стоит рассказать.
Гуру учителя моего толмача вел жизнь отшельника и предавался мистическому созерцанию в уединенной местности в Бутане. Один из его учеников жил у него и ему прислуживал.
Однажды какой-то благотворитель навестил пустынника и оставил небольшую сумму денег для покупки припасов на зиму. Побуждаемый алчностью, ученик убил своего старого учителя и убежал с деньгами.
Убийца не сомневался в смерти старика, но лама вскоре очнулся. Нанесенные палачом раны были ужасны, и он жестоко страдал. Чтобы избавиться от мук, лама погрузился в состояние медитации.
Тибетские мистики умеют достигать степени сосредоточения мысли, снимающей всякую физическую чувствительность. Меньшая интенсивность концентрации мысли эту чувствительность значительно притупляет.
Через несколько дней после преступления другой ученик отшельника пришел его проведать. Лама лежал закутанный в одеяло и был недвижим. Смрад, издаваемый уже загнившими ранами и пропитанным кровью одеялом, привлек внимание юноши. Он начал расспрашивать учителя. Тогда старик рассказал ему о своем несчастье, и так как молодой трапа хотел сейчас же бежать в ближайший монастырь за врачом, запретил ему звать кого бы то ни было.