Тайные учения Тибета (сборник)
Шрифт:
Исходя именно из этой теории, ламы изготавливают пилюли, святую воду и разнородные волшебные амулеты, предохраняющие от несчастий и заболеваний.
Для этого лама должен прежде всего очиститься, соблюдая особую диету и предаваясь в уединенном месте медитации. Затем он концентрирует мысли на определенном предмете с намерением сообщить ему благодатную силу. На эту подготовку уходят многие недели, иногда даже многие месяцы. Тем не менее, церемония освящения и завязывания зачарованных шнурков или шарфов часто занимает только несколько минут.
2. Переданная предмету энергия сообщает ему подобие жизни: он получает способность двигаться
Здесь будет уместно вспомнить историю с ритуальными пирогами торма, посылаемыми колдуном-ламой из Транглунга по воздуху в дома непокорных селян.
Существует еще другое, более или менее аналогичное средство, применяемое нгагс-па с целью вредить своим ближним.
Приведу пример используемых ими приемов.
После длительной концентрации мысли, продолжавшейся, быть может, много месяцев, маг сообщает ножу волю для убийства определенного лица. Наконец оружие подготовлено, и нгагс-па подбрасывает его своей жертве так ловко, что бедняга почти неминуемо возьмет именно завороженный кинжал, когда ему для чего-нибудь понадобится нож. Тибетцы уверяют, будто, едва контакт между роковым кинжалом и жертвой установлен, кинжал начинает шевелиться, сообщает держащей его руке непреодолимое движение и убивает или ранит ее владельца. При этом рану можно объяснить очень просто: неловкостью или покушением на самоубийство.
Уверяют, что одухотворенное оружие бывает опасным и для самого мага. Злой колдун сам может стать его жертвой, если не имеет достаточных знаний или необходимой ловкости для защиты.
Здесь нет ничего удивительного: в течение очень длительных, установленных для этой процедуры обрядов маг занимается самовнушением. В результате иногда может произойти несчастье. По словам тибетцев — отбрасывая все россказни о демонах — это явление сродни случаям, когда созданное магом призрачное существо, освобождаясь из-под влияния своего создателя, становится самостоятельным.
Некоторые ламы и кое-кто из бон-по считают верование в оживление ножа, убивающего указанного ему человека, ложным.
— Все происходит наоборот, — говорили мне они. — На самом деле человек, под воздействием внушения, создаваемого концентрацией мысли колдуна, совершает бессознательное самоубийство.
Хотя нгагс-па, — объясняли ламы, — стремятся только оживить кинжал, образ человека, против которого направлена ворожба, и картина его предстоящей смерти все время стоят перед мысленным взором мага. И так как человек может оказаться настроенным на прием посылаемых колдуном психических волн, т. е. быть соответствующим приемником, а неодушевленный предмет (кинжал) таким приемником быть не может, вполне очевидно, обреченный человек без своего ведома поддается внушению нгагс-па.
В результате — лишь только загипнотизированная жертва прикасается к зачарованному кинжалу, внушение активизируется, она подчиняется ему и ранит себя ножом.
Я передаю это объяснение ламы буквально, ничего в нем не изменяя.
Больше того, тибетцы верят, что адептам, овладевшим глубинами оккультных наук, нет надобности прибегать к посредству неодушевленного предмета. Путем внушения они могут даже на расстоянии приказывать людям, животным, демонам, духам и пр. совершить самоубийство или какое угодно другое действие.
При этом все тибетцы единодушно утверждают: против человека, систематически занимавшегося тренировкой, подобное покушение
3. Излучаемая при концентрации мысли энергия передает на расстоянии — без промежуточного материального тела-посредника — силу, проявляющую себя различным образом там, куда она была направлена. Например, она может вызвать в этом месте явление психического порядка. Кое-что я уже упоминала об этом в рассказе о тулку (гл. III, «Живые Будды»).
Энергия, направленная на объект, может проникнуть в него и наделить его необычайной духовной силой.
Этим методом пользуются учителя-мистики при посвящении учеников. Посвящение у тибетцев заключается не в сообщении доктрины или тайны, но в даровании способности или духовной силы, дающей ученику умение выполнить специальное действие, для чего он и получает посвящение. Тибетский термин «ангкур», переводимый словом «посвящение», буквально означает «передавать умение».
Передача духовной силы на расстоянии, как говорят, дает учителю возможность поддерживать и в случае необходимости оживлять духовные и физические силы находящегося далеко от него ученика.
Применение последнего метода не всегда имеет в виду обогащение принимающего направленные на него «волны» объекта. Иногда, напротив, придя в соприкосновение с объектом, «волна» возвращается к пославшему ее передатчику. Но при контакте с адресатом она забирает у него часть его собственной энергии — или всю энергию — и с этим зарядом возвращается в исходную точку, где и поглощается первоисточником энергии.
Говорят, некоторым черным магам и существам демонического происхождения удается, пользуясь этим методом, приобретать необычайную физическую силу, удлинять свою жизнь до бесконечности и т. д.
4. Тибетцы, кроме того, утверждают, будто посредством концентрации мысли опытные люди могут проектировать возникшие в уме образы и создавать всевозможные иллюзии: людей, божества, животных, разные предметы, пейзажи и т. п. (Здесь я пользуюсь совсем не тибетской терминологией, но употребляемые мною выражения передают со всей возможной для иностранного языка точностью мысли и представления моих собеседников-тибетцев).
Эти иллюзии не всегда появляются в виде неосязаемых призраков. Они часто доступны нашим чувствам и наделены всеми чувствами, свойствами и способностями изображаемых ими обычных живых существ или предметов.
Например, лошадь-иллюзия бежит рысью и заливается ржанием; едущий на ней иллюзорный всадник может соскочить с нее, заговорить на дороге с прохожим, есть пищу, приготовленную из обычных продуктов; призрачные розы далеко распространяют нежный аромат; дом-иллюзия дает приют путникам из плоти и крови и т. д. и т. п.
Все сказанное кажется просто волшебной сказкой, и девяносто девять процентов всех тибетских рассказов о подобных происшествиях заслуживают именно такого отношения. И, несмотря на это, иногда доводится быть свидетелем смущающих фактов. Некоторые странные явления имеют место в действительности, и их реальность отрицать нельзя. В случаях, когда толкование, предлагаемое тибетцами, для нас неприемлемо, приходится искать причины самостоятельно. В то же время объяснения тибетцев, облеченные в туманно-научную форму, и сами по себе имеют очень большой интерес и составляют отдельную область исследования.