Тайный агент Господа
Шрифт:
— И они подтверждают теорию, что за убийствами кардиналов на самом деле стоит неизвестный нам злоумышленник.
— Правильно.
— Святой отец, в отличие от вас я плохо знаю порядки церкви изнутри, а равно и то, как организована работа курии. Каков, с вашей точки зрения, общий знаменатель, единый для трех погибших кардиналов?
Священник задумался на пару мгновений.
— Похоже, их действительно роднит одна общая черта. И это сходство просматривалось бы сразу, если бы они просто исчезли или пали бы жертвой заурядного убийства. Все они придерживались либеральных взглядов. Они принадлежали к… как это сказать? К левому крылу Храма Божия. Если бы меня попросили назвать имена пяти кардиналов, самых верных последователей установлений Второго Ватиканского собора[89], эти три фамилии вошли бы в перечень.
— Пожалуйста, объясните подробнее, отче.
— Видите ли,
— Что имеется в виду?
— Все стороны внутренней жизни церкви претерпели обновление. Этот собор стал, наверное, одним из самых великих событий в двадцатом столетии. Вы, конечно, не помните, вы ведь очень молоды, но до конца шестидесятых годов женщинам запрещалось курить и носить брюки, поскольку такое поведение считалось греховным. Но это из разряда анекдотических случаев. Достаточно сказать, что преобразования были значительными, но неполными. Иоанн Двадцать третий стремился к тому, чтобы церковь настежь распахнула врата навстречу живительному веянию Святого Духа, но они лишь слегка приоткрылись. Павел Шестой зарекомендовал себя как изрядный консерватор. Иоанн Павел Первый, его преемник, занимал Святой Престол чуть больше месяца. Иоанн Павел Второй, без сомнения, был апостольским Папой, великой личностью, деятелем мирового масштаба, который показывал человечеству пример добра, но в отношении модернизации Церкви он проводил крайне консервативную политику.
— Таким образом, конструктивная реформа церкви до сих пор ждет своего часа?
— Правда, предстоит сделать еще очень многое. Когда были опубликованы документы Второго Ватиканского собора, наиболее консервативная часть католиков встретила их буквально в штыки. И решения собора по-прежнему подвергаются нападкам со стороны тех, кто убежден, будто люди, не исповедующие католицизм, отправятся в ад, женщины не имеют права голоса, и все в таком духе, если не хуже. Поэтому священнослужители возлагают большие надежды на этот конклав, рассчитывая, что он изберет Папу, разделяющего прогрессивные взгляды и обладающего недюжинной силой воли, чтобы отважиться на реформы, которые сделают церковь открытой миру. Для решения этой задачи самой подходящей фигурой являлся кардинал Портини, убежденный либерал. Но ему никогда не удалось бы получить голоса ультраконсервативной партии. Другим достойным кандидатом считался Робайра, выходец из народа, отличавшийся, однако, острым умом. Кардозу был скроен по тому же образцу. Оба выступали в защиту обездоленных.
— И оба теперь мертвы.
Чело Фаулера омрачилось.
— Dottora, то, что я намерен вам рассказать, — строжайшая тайна. Я рискую своей жизнью и вашей, и, честное слово, мне страшно. Эта линия рассуждений указывает в направлении, куда я не хочу не только идти, но даже смотреть. — Он сделал короткую паузу, переводя дыхание. — Вы слышали когда-нибудь о Священном Альянсе?
И снова, как в доме Бастины, в памяти Диканти всплыли страшные истории о шпионах и убийцах. Она всегда считала эти истории пьяными бреднями. Но в глухой час ночи, в обществе загадочного, странного соратника, степень вероятности, что в леденящих кровь выдумках содержится доля правды, оценивалась совершенно иначе.
— Ходят слухи, что это секретная служба Ватикана. Сеть шпионов и секретных агентов, которые при случае готовы убить не задумываясь. Сказки ветеранов полиции, чтобы пугать новичков. Почти никто не относится к ним серьезно.
— Dottora Диканти, вот именно вам лучше отнестись со всей серьезностью к историям о Священном Альянсе, ибо он существует. Причем существует уже более четырех столетий, являясь правой рукой Ватикана в тех делах, о которых даже Папе знать не следует.
— Верится с трудом.
— Девиз Священного Альянса — «Крест и меч».
Паола вспомнила, как Данте в гостинице «Рафаэль», прицелившись в испанскую журналистку, произнес те же самые слова. И произнес их, обращаясь за поддержкой к Фаулеру. Внезапно до Диканти дошло, что пытался сказать ей священник.
— О Господи. Значит, вы…
— Был. Давно. Я воевал на двух фронтах, под знаменами моей страны и моей веры. Затем одну службу из двух мне пришлось оставить.
— Что произошло?
— Я не могу рассказать вам, dottora. И не просите меня.
Паола не посмела настаивать. Тайная жизнь, как оборотная сторона Луны, являла собой темную часть его натуры, источник боли и холода, точно в тисках льда сковавшего душу священника. Паола догадывалась, что там, в глубокой тени, скрывалось намного больше странного и пугающего, чем он рассказывал.
— Теперь я понимаю, почему Данте проявлял к вам такую враждебность. Должно быть, это имело отношение к вашему прошлому, не так ли, святой отец?
Фаулер промолчал.
От Паолы требовалось принять мгновенное решение. Времени на раздумья не было, и она не могла позволить себе колебаний. Она доверилась сердцу, сумевшему принять и полюбить священника, полностью и без остатка, с сухим жаром рук и душевными муками. Она была бы рада взять их на себя, развеять, освободить его от боли до капли, вернуть ему беззаботную детскую улыбку. Но она осознавала также, сколь невыполнимо ее желание: в нем скопились, наверное, моря горечи, и они брали свое начало в далеком прошлом. Между ними не только стояла непреодолимая стена, ибо он чтил свои священнические обеты. Тому, кто захотел бы стать ему близким, пришлось бы пересечь Ледовитый океан и, вероятнее всего, утонуть в его пучине. В тот момент Паола отчетливо поняла, что им не суждено быть вместе, но вместе с тем она знала, что этот человек предпочтет умереть, только бы не причинить ей боль.
— Хорошо, святой отец, я верю вам. Продолжайте, пожалуйста, — сказала она, вздохнув.
Фаулер вновь уселся на кровать и выложил фантастическую историю:
— Организация существует с тысяча пятьсот шестьдесят шестого года. В ту мрачную эпоху Папа Пий Пятый был озабочен укреплением позиций англиканства и расцветом разнообразных еретических вероучений. Как глава инквизиции, он был человеком суровым, бескомпромиссным и прагматичным. В отличие от дня нынешнего в тот период государство Ватикан владело обширными территориями. Хотя теперь, будучи территориально ограниченным, оно обладает даже большей властью, чем тогда. Изначально Священный Альянс формировался из числа молодых священников и uomos di fiducia — доверенных правоверных мирян. Перед ними ставилась задача защищать Ватикан как государственный институт и церковь как духовный храм. На протяжении долгого времени ряды Альянса неустанно пополнялись. В девятнадцатом веке он насчитывал тысячи человек. Большинство членов служили простыми осведомителями, невидимыми бойцами запаса… Меньшинство, всего около полусотни, составляли элиту: Десницу Святого Михаила. Они представляли собой костяк, группу агентов, рассеянных по всему миру, могли быстро и эффективно выполнить конкретный приказ. С выгодой произвести денежную инъекцию революционной группе или заняться спекуляцией влиятельными знакомствами, добыть решающие данные, способные круто изменить ход войны. Заставить замолчать, обмануть и в крайнем случае убить. Все агенты Десницы Святого Михаила были обучены тактике и обращению с оружием. Каждый боец Десницы мог рассечь виноградину на две половинки, метнув нож с пятнадцати шагов, и свободно говорил на четырех языках. Забить корову и бросить ее изувеченный труп в колодец с ключевой водой, свалив вину на соперников, — детская забава для них. В течение ряда лет они проходили специальную подготовку в монастыре на уединенном острове в Средиземном море, название которого я от вас скрою. С наступлением двадцатого века их обучение стало более изощренным, однако Десница Святого Михаила была вырезана почти под корень во время Второй мировой войны. То были кровавые годы, и многие погибли. Некоторые защищали праведное дело, другие, увы, служили менее достойным целям.
Фаулер прервал повествование, чтобы сделать глоток кофе. Темнота в комнате сгустилась, мрачные тени обрели плотность, и Паоле стало не по себе. Она уселась верхом на стул, обхватив руками спинку. Священник между тем продолжил рассказ:
— В тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году Иоанн Двадцать третий, тот самый Папа, инициировавший открытие Второго Ватиканского собора, решил, что время Священного Альянса давно прошло. Его услуги больше не нужны. И в разгар холодной войны он порвал всю сложную сеть связи с осведомителями и категорически запретил членам Священного Альянса выполнять любое поручение без его предварительного согласия. Так продолжалось целых четыре года. Из пятидесяти двух агентов Десницы, имевшихся в тысяча девятьсот тридцать девятом году, осталось всего двенадцать, и некоторые были довольно преклонного возраста. Они получили распоряжение вернуться в Рим. Секретная база, где они тренировались, загадочным образом сгорела в тысяча девятьсот шестидесятом. А командор Святого Михаила, руководитель Священного Альянса, погиб в автомобильной катастрофе.