Тайный агент Господа
Шрифт:
А пока музей[94] был пуст. Шоу и кардиналу Полжику (второму целебранту) помогали надевать облачение две монахини. У дверей сакристии, охраняя «пурпуроносцев», стоял на часах швейцарский гвардеец. Помимо них в главной ризнице никого не было.
Кароский с удовольствием ощущал бодрящую тяжесть ножа и пистолета, спрятанных в одеждах, и просчитывал шансы.
Наконец он заслужит свою награду.
Уже скоро.
Площадь Святого Петра
Воскресенье, 10
— Через ворота Святой Анны невозможно пройти, отче. Там тоже строгий контроль, и никого не пропускают. Только тех, у кого есть разрешение Ватикана.
Паола и Фаулер обследовали подступы к Ватикану, наблюдая за входами с разумного расстояния. По отдельности, чтобы меньше привлекать внимания. До начала мессы в соборе Святого Петра оставалось меньше пятидесяти минут.
Всего полчаса назад, расшифровав имя Фрэнсиса Шоу на открытке Санта-Мария дель Кармен, они предприняли судорожный поиск по Интернету. Новостные агентства наперебой сообщали всем желающим узнать, где и когда будет находиться Шоу.
И вот они стояли на площади Святого Петра.
— Мы могли бы воспользоваться центральным порталом базилики.
— Нет. Охрану усилили везде, кроме площади и базилики, открытых для публики, так что именно там нас и ждут. И если нам даже удастся войти, мы не сможем приблизиться к алтарю. Шоу и его помощник появятся из ризницы Святого Петра. Оттуда прямой путь ведет в базилику. Они не станут служить мессу у главного алтаря собора, что полагается по чину только Папе. Богослужение совершат у одного из малых алтарей, тем не менее на литургию соберутся около восьмисот человек.
— Неужели Кароский посмеет нанести удар в присутствии такого количества народа?
— Dottora, наша основная проблема в том, что мы не знаем, кому какая роль отведена в этой драме. Если Священный Альянс желает видеть Шоу мертвым, не стоит тешить себя иллюзией, что кардинал неуязвим во время богослужения. Если же они в действительности хотят загнать в ловушку Кароского, тем более нам не позволят предупредить кардинала, ибо он представляет собой великолепную приманку. Я убежден, что, как бы ни повернулось дело, наступает последний акт пьесы.
— Однако при таком раскладе в ней не останется роли для нас. Уже четверть двенадцатого.
— Отчего же. Мы попадем в Ватикан, благополучно минуем агентов Чирина и доберемся до ризницы. Необходимо помешать Шоу совершать богослужение.
— Как, святой отец?
— У нас есть в резерве вариант, который Чирину вовек не придет голову.
Через четыре минуты они звонили в дверь пятиэтажного, лишенного всякой помпезности здания. Паола признала правоту Фаулера. Чирину в страшном сне не могло присниться, что Фаулер добровольно переступит порог дворца Святой службы.
Один из входов в Ватикан — черная ограда со сторожевой будкой — пристроился между дворцом инквизиции и колоннадой Бернини.
Неподалеку от перекрестка с Порта Кавалледжери, не дальше двадцати метров от пропускного пункта, где полицейский выслушивал переданные инструкции, находилась дверь дворца инквизиции — запертая дверь, снабженная электрическим звонком. Фаулер жал на кнопку до тех пор, пока не послышался шум открывавшихся замков. В щелку выглянул хмурый пожилой священник.
— Что вам угодно? — спросил он неприветливо.
— Нам нужно повидать епископа Ханера.
— Как вас представить?
— Отец Фаулер.
— Мне это имя ни о чем не говорит.
— Я его старый знакомый.
— Епископ Ханер отдыхает. Сегодня воскресенье, и палаццо закрыто. Всего доброго. — Священник досадливо замахал рукой, словно отгоняя надоедливых мошек.
— Ради Бога, святой отец, епископ что, в больнице или на кладбище?
Священник оторопело уставился на Фаулера:
— О чем вы?
— Епископ Ханер говорил мне, что не успокоится до тех пор, пока не заставит меня заплатить за многочисленные прегрешения, так что он, верно, болен или умер. Иного объяснения я не нахожу.
Выражение лица священника слегка изменилось, равнодушие улетучилось, и вместо враждебности во взгляде теперь сквозило возмущение.
— Похоже, вы действительно хорошо знаете епископа Ханера. Подождите пока там, — сказал он, вновь закрывая у них перед носом дверь.
— Как вы догадались, что епископ будет на месте? — поинтересовалась Паола.
— Епископ в жизни не отдыхал по воскресеньям, dottora. Я бы удивился, если бы ему вздумалось сделать это как раз сегодня.
— Ваш друг?
Фаулер поперхнулся.
— Ну, на самом деле это человек, который ненавидит меня больше всех на свете. Гонтас Ханер — уполномоченный по надзору за деятельностью курии. Старый немецкий иезуит задался целью положить конец бесчинствам Священного Альянса во внешней политике. Церковная версия министерства внутренних дел. Именно он возбудил дело против меня. Он возненавидел меня за то, что я ни словом не обмолвился о заданиях, которые мне поручали.
— И как он воспринял то, что вас оправдали?