Тайный друг ее величества

Орлов Алекс

– Добрый вечер, хозяин! Доброго вам здоровья, – приветствовали они его.

– И вам доброго здоровья, – как всегда ответил он. – Присаживайтесь.

Приказчики сели и стали доставать из кожаных сумок учетные свитки. Трактирный прислужник по давно заведенной традиции принес кружки для заварки чайной травы. Пока он расставлял их и разливал кипяток, все молчали, когда ушел, начались разговоры о том, как работает красильня, кто из рабочих заболел и не воруют ли. Затем обсудили остаток сырья на складах и наличие готового товара – крашеной

пряжи и холстов. Лишь после этого Каспар рассказал о том, что уезжает.

– Надолго? – спросил Патрик, заведовавший красильней.

– Недели на три, – сказал Каспар, хотя не был уверен, что обернется так быстро.

– Ну это мы как-нибудь перетерпим, – сказал Луцвель.

– Да, перемогем, – подтвердил Клаус.

– Это еще не все, – заметил Каспар. – Во время моего отсутствия вместо меня с вас станет спрашивать герцог.

Приказчики переглянулись, им показалось, что они ослышались.

– Вы имеете в виду нового герцога? – спросил Патрик.

– У нас сейчас один герцог – Бриан Туггорт Ангулемский.

– Но, хозяин, не хотите же вы сказать, что герцог лично будет спрашивать с нас? – осторожно поинтересовался Луцвель.

– Нет, лично не станет, но его человек будет сюда наведываться ежедневно.

Каспар поглядел на притихших приказчиков, теперь-то уж им точно не придет в голову воровать в отсутствие хозяина.

Попрощавшись с ними, он покинул трактир и, взобравшись в седло, поехал в город, чтобы попытаться подыскать себе людей. Ему пришлось объехать весь Ливен, побывать на бедняцкой Рыбной улице, заглянуть в «Золотое колесо», где собирались мастеровые гномы, пересилив брезгливость, зайти в «У пруда», а затем дать пинка воришке, пытавшемуся увести мардиганца. И все тщетно.

Не дало результата и посещение «Бешеного осла». Там среди прочих Каспар застал троих воров – тех самых, которых поучил уму-разуму в «Черном дрозде». Поймав на себе их настороженные взгляды, Каспар направился прямиком к их столику. Взял свободный стул, подсел без разрешения и подскочившему кабатчику приказал принести самого лучшего хереса и стеклянную посуду – чтобы наливать не в кружки. Когда тот убежал, Каспар перевел свое внимание на троицу воров.

– Здравствуйте, добрые воры.

– И тебе не кашлять, Каспар Фрай, – ответил за всех тот, что вчера получил головой в лицо. Любого другого от такого удара перекосило бы на неделю, но у это субъекта испортить внешность было уже невозможно – она было испорчена ударом кистеня.

– Значит, знаете теперь, как меня звать?

– Теперь знаем, – захихикал тот, которому досталось стулом, у него не доставало передних зубов.

– Прищемись, Пустой, – приказал ему вор с уродливым лицом, и щербатый сейчас же замолчал.

– Нам про тебя Гвоздь рассказал, как ты его пожалел когда-то. Дружков его порешил, а Гвоздя жить оставил – зачем, интересно?

– Работа у меня была такая, стрелять да рубить. Надоело, вот и пожалел.

Прибежал кабатчик с помощником. Вдвоем они

убрали объедки, расставили на столе высокие стеклянные бокалы и в середину поместили херес в бутылке из черного стекла.

– Ух ты, красотища-то, а, Кучер? – снова не удержался Пустой. – Я из таких и не пил никогда!

Но его проигнорировали. Каспар ждал новых вопросов, а Кучер соображал очень медленно.

– Ты нам бутылку в «Дрозде» послал, но зачем? Непохоже, чтоб испугался, не из таковских ты.

– Просто я не люблю драк и, даже когда приходится ударить, не очень этому радуюсь. И бутылку вам послал с извинениями, чтобы у нас больше драк не было, тем более что и делить нам нечего. Дело у меня к вам есть, а потому предлагаю выпить. Не возражаете?

Пустой и второй вор выжидательно смотрели на изуродованное лицо Кучера.

– Не возражаю, – сказал тот, и Каспар разлил весь херес по четырем высоким бокалам. Вся троица завороженно смотрела на искрящийся за тонким стеклом херес.

– Ну, – Каспар взял бокал, – вы мое имя знаете, я узнал Кучера, Пустого, а как третьего кличут?

– Швыра я! – осклабился третий вор и осторожно, двумя пальцами взял свой бокал.

– За мир и сотрудничество, господа воры! – сказал Каспар, глядя на Кучера.

– Не возражаю, – ответил тот, и все выпили.

Когда поставили бокалы, Швыра чмокнул губами и покачал головой.

– Прямо мед настоящий, а нам кабатчик всегда какую-то червивку подает.

– Дурень, этот херес серебра стоит, а у нашего брата не всегда его полные карманы, – пояснил ему Кучер. Он медленно перевел взгляд на Каспара. – Какое у тебя к нам дело?

– Мне компаньоны нужны для одного дельца.

– Дык мы готовы! – воскликнул опьяневший Пустой и тут же получил от Кучера тычок под ребро.

Каспар сделал вид, что ничего не заметил, и, подозвав кабатчика, заказал гусиной печенки и еще одну бутылку хереса.

– Понимаешь, Каспар Фрай, – издалека начал Кучер, – нам о тебе много чего рассказывали, что лихой ты был рубака, ворам спуску не давал, но и не обижал без надобности. Однако ж и плохого тоже наговорили.

– Да ну? – Каспар сделал вид, что удивился. – Чего же плохого-то?

– Говорили, будто ты своих кончал и с золотишком один возвращался.

Воры уставились на Каспара, ожидая, что он скажет.

– Случалось, что возвращался я один, дело-то рискованное – приходилось ходить и к степнякам, и кое-куда похуже, но всегда, заметь, Кучер, всегда я относил вдовам и безутешным матерям заработанное их парнями серебро. У меня был такой порядок. – Каспар прихлопнул по столу ладонью. – Живой ли, мертвый ли, а деньги положенные нужно отдать. На Рыбной улице до сих пор живы старухи, которым я за сыновей серебро приносил – можете спросить, они вам расскажут. Да и не за золотом я ездил, а за разными древними свитками, которые только герцогу нашему и годились, он был чудной человек, я его нужды в этих свитках не понимал.