Тайный код гения
Шрифт:
– Виктора Алексеевича Сокольского.
– У нас таких нет.
– Вы уверены?
Марк начал терять терпение. Эта девица, смотревшая на него огромными глазищами, напомнила ему другую, о которой он хотел бы забыть. Но вот вытравить из души и сердца эти страницы прошлого, пока никак не получалось. Данный факт вызывал порой досаду, порой – сожаление. А порой – желание повернуть время вспять…
– Я еще из ума не выжил. Как это сделал бы любой на моем месте. Работа ли, знаете, такая архитрудная… То да се…
– Я знаю,
– Уверяю вас. Вы ошиблись дверью.
– Я только что была на квартире, откуда он недавно съехал. И соседи сказали, что он пошел работать в театр.
– Какие соседи?! – Марк откинулся в кресле и забарабанил пальцами по столу. Он снова ощутил приступ головной боли и поморщился.
– Я думаю, что разговор окончен. Человека, которого вы разыскиваете, в нашем театре нет и не было.
– Не может быть, – у нее был надменный вид, как у королевы, разговаривавшей со своими слугами. – Посмотрите на эту фотографию. – И она протянула ему небольшой снимок.
Марк, прищурившись, вгляделся в него.
И здесь от неожиданности у него перехватило дыхание. Это был Владимир Вольф, которого он вот уже несколько дней безуспешно разыскивал.
– П-постойте, – от волнения Марк стал заикаться, что случалось с ним крайне редко. – Откуда у вас этот снимок? Здесь изображен актер нашего театра. Владимир Вольф. И он недавно пропал. Кстати, вы не представились. Я, Марк Крамнин, директор этого театра. А вы?
В воздухе повисло молчание.
Молодая женщина внимательно рассматривала Марка, словно решая про себя непосильную задачу: достоин ли он, Марк, того, чтобы ему назвали свое имя. Потом она медленно, словно нехотя протянула ему руку.
– Можете звать меня Екатериной. Я Екатерина Сыромятникова.
Рука была мягкой и прохладной, Марк осторожно пожал ее, словно рука была хрустальной.
Марк потер кончик носа. Вся ситуация внушала ему смутное беспокойство. И непонятно чем. Кроме исчезновения актера, здесь примешивалось что-то еще, но вот что, Марк пока не мог определить.
– Очень приятно, – пробормотал он. – присаживайтесь.
В кабинет заглянула девушка с короткой стрижкой.
– Я нужна?
– Да. Чай. Кофе, виски, коньяк?
– Кофе.
– Наташ! Организуй! Мне – тоже.
Наташа скрылась за дверью. А Марк, видимо выполняя привычную процедуру, отодвинул толстый том древнегреческой философии и достал оттуда графин с виски. Налил в стаканы, себе плеснул немного. А вот своей новой знакомой налил почти до верха.
– Как говорится, за знакомство.
– Может, вы все-таки мне проясните, что происходит? – задала ему вопрос Катерина.
Марк со вздохом признал, что его опередили: точно такой же вопрос он хотел задать и ей.
– Товарищ Вольф, то есть господин Вольф, так как этого человека мы здесь в театре знаем под этим именем, пропал примерно неделю назад. И с тех пор мы его не можем
– Кем он работал? – спросила Катерина, взяв стакан в руки.
Жидкость горчично-янтарного цвета полыхнула тяжелым огнем в лучах лампы.
– Кем? Кем? – от неожиданности Марк уставился на женщину. – А вы не знали? Актером!
Теперь пришел черед удивиться ей.
– Актером? – произнесла она протяжно. – Ну, надо же! – и здесь раздался ее смех, легкий, переливчатый. Марк даже заерзал.
Демоны воспоминаний, немного приглушенные за последний год, снова показали свои клыки.
«Ты думал, что ты сильный, что ты избавился от прошлого? – вопрошали они. – А вот и нет, вспомни, как она любила по утрам поворачиваться к тебе в постели и смотреть сонными распахнутыми глазами, а потом качать головой, и ее волосы ложились на подушке каштановыми прядями, извиваясь, как побеги вьюнка. Ты думал, что расстался с тем, что когда-то было дорого? Нет, дружочек, не получится!»
«Слаб человек, слаб, почему-то вертелось в голове…»
– Вам плохо? – участливо спросила Катерина. – Вы побледнели.
– Я? Да, голова с утра болит, – пожаловался Марк и удивился. Обычно он был не склонен изливать свои горести и проблемы незнакомым людям.
– У меня есть таблетка.
При этих словах прелестное создание раскрыло свою сумочку и достало упаковку таблеток, название которых Марк прочитать не смог.
– Это что?
– Хорошее лекарство. Американское.
– Вы из Штатов?
– Да.
– М-мм, – промычал он.
Таблетка, пусть и с опаской, Марк втайне не доверял лекарствам, была проглочена и запита водой, и он внимательно посмотрел на молодую женщину.
– А почему вы смеетесь? – спросил он с легкой обидой.
Он не любил, когда над ним смеялись, почему-то вспоминались детские обиды и как его дразнили: «Марк-поросенок, мало силенок».
– Да, так. Просто я не думала, что Владимир Вольф – актер.
– А кто же он, по-вашему? – теперь уже пришла пора удивляться Марку.
– Ну… я его знаю как бывшего военного… правда, может быть, он стал актером-любителем на старости лет.
– Постойте, как это любителем? – чуть ли не вскричал Марк. – У него диплом ГИТИСА. Секундочку! Вы что-то путаете? Наташа! – закричал он.
Секретарша вплыла с подносом, на котором были расставлены чашки, сахарница с щипчиками, печенье и конфеты.
– Вот, не кричите, я быстрее не могла.
– Я не о том, помнишь, нам Владимир Вольф показывал диплом ГИТИСа. Мы еще сняли с него копию.
– Помню…
– Дай эту копию сюда и побыстрее.
Принесенная копия ничего не прояснила, а напротив, еще больше напустила туману. Копия подтверждала наличие у Владимира Вольфа театрального образования, но Катерина отрицала это напрочь. Хотя под конец смягчилась и сказала, что, возможно, она не знает каких-то деталей…