Тайный код гения
Шрифт:
Он позвонил по телефону и кому-то сообщил.
– Чай, и побыстрее. А я не стану изменять самому себе. По вечерам хорошо пьется именно виски.
Он нагнулся, достал бутылку виски, плеснул напиток в прямоугольный стакан, который снял с полки, и сделал глоток.
– Не думал, что мне понадобится твоя помощь.
– Именно помощь? Я не ослышалась?
– Никак нет…
Вплыла Наташа с небольшим подносом, на котором стояли две чашки чая, отдельно на блюдце нарезанный лимон и коричневый сахар с щипчиками.
Поставив
– Прошу!
Чай был крепким, какой Анна и любила. Она положила в чашку кружок лимона и опустила два куска сахара. Марк смотрел на нее, сложив руки домиком, а потом выпалил:
– У меня пропал актер.
Анна подняла брови вверх.
– Каким образом?
– Каким, каким! – Марк сделал отчаянный жест, как будто бы рубанул воздух. – Самым тривиальным, если так можно сказать. Ушел из дома и не вернулся. Все у меня не как у людей. Даже в этом. Накануне премьеры один из актеров, играющий главную роль, исчезает. Если бы моя покойная мать знала это, то она бы не удивилась. Мама будто предчувствовала мою судьбу и приговаривала: «Все не как у людей». Слушай, а, может, она напророчила, а? – спросила Марк, смотря на Анну так, словно от ее ответа зависела его жизнь.
– Не знаю. Лучше в это не верить.
– Вот и моя бабушка так говорит.
– Она еще жива?
– Ты еще жива моя старушка. Конкордия Германовна приняла эликсир бессмертия. Иногда мне кажется, что она граф Сен-Жермен в юбке, ей-богу, Ань… Я даже боюсь показываться ей на глаза. Страшно!
– Почему?
– Кажется, она всех людей видит насквозь. А меня – в первую очередь. Согласись, чувство не из приятных. Хочется спрятаться в какую-нибудь норку и уже оттуда не высовываться.
– Ты у нее хоть бываешь?
– Бываю. Чаще всего, когда деньги заканчиваются…
– И она снабжает?
– Выговаривает, но дает. Правда, я не злоупотребляю. Но сейчас я лежу на земле нокаутированный. Нет, но ты послушай! Через две недели выпуск спектакля, о котором трубит уже вся московская пресса, ну, положим, не вся, но наиболее продвинутая ее часть, и вдруг исчезает актер, который должен был там играть.
– Давай все по порядку. Можно? Ты перескакиваешь с одного на другое, и я никак не могу сосредоточиться.
– Понимаю, понимаю… Серые клеточки должны работать в логическом порядке. Женская логика.
– Марк, еще один намек, и я уйду.
– Все, молчу, молчу… Феминизм побеждает, мужики скрючились, как хоббиты, и заползли в свои хоббитанские норки, откуда их не вытащишь… Но ты права, надо все по порядку объяснить. Я закурю, с твоего позволения?
– Хозяин – барин.
– Сейчас все помешаны на ЗОЖе, вот я и спросил. Но я сильно не надымлю. После – проветрю. Просто здесь без сигары не разберешься… Короче, Рыжикова. Слушай и вникай.
В изложении Марка случившаяся
Марк закурил солидную трубку, что придало ему сходство с Шерлоком Холмсом.
– Ну, что ты скажешь? – наконец, выдохнул он.
– Ты не сказал главное. О спектакле я вроде все поняла, насколько могу судить. Он должен был стать прорывом сезона.
– И номинантом на «Золотую маску».
– Угу. Но кто пропал, конкретно?
– Актер. Владимир Вольф. Приметы перечислять?
Анна кивнула. Ее клонило в сон, сама обстановка этого маленького кабинета-раковины была необыкновенно уютной и располагала к дреме.
– Ты спишь?
– Н-нет, дай мне еще кофе покрепче. И расскажи мне о Вольфе…
Глубокие тени легли в комнате, как языки пламени. Марк молчал.
– И, кстати, какую роль он должен был сыграть?
– Воланда, – выдавил Марк.
Здесь уж остатки сна слетели с Анны, и она расхохоталась.
– Ну, тот еще сюжет, похлеще многих.
– Да, действительно, смешно. – Огонь в трубке погас, Марк попытался раскурить трубку, но руки его дрожали, и огонек гас.
– Не переживай, Марк.
– Легко сказать, два года кропотливой работы – коту под хвост. Столько я вложил в этот театр, физических сил. Душевных тоже. И такой облом. Полный абзац. – Марк чуть не плакал. – Насчет Вольфа, я попрошу Наташу, она выдаст его биографические данные.
– К нему домой ездили?
– А то! Два раза. И звонили, и стучали, все без толку.
– Соседей опрашивали?
– Рыжикова, не учи меня следовательским приемам. Шерлока Холмса с Агатой Кристи читали, телесериалы смотрели. Опрашивали, конечно, но так как человек он был одинокий, задача усложняется.
– И что ты хочешь от меня?
– Найти его, – выдохнул Марк. – Во чтобы то ни стало. Я за деньгами не постою.
– Я попробую, Марк, но обещать в таком деле – уронить свою репутацию.
– Я все понимаю, но… – Вид у мужчины был несчастный донельзя, и Анне стало жаль его. Чего ей стоило обнадежить человека, но она помнила заповедь, которую внушил ей начальник: «Не разбрасывайся словами зря. И помни – надежду, как лекарство, нужно выдавать в определенных дозах, иначе убьет организм. Не переусердствуй».