Тайный наследник Дона
Шрифт:
Я машу ему рукой.
— Пока, приятель. — Я жду, пока он зайдет внутрь, и возвращаюсь к своей машине. Когда мой двигатель взревел, следующим пунктом назначения в моем сознании стал офис Елены.
Проходит всего час, прежде чем я оказываюсь в ее кабинете. Она бросает на меня взгляд, говорящий о том, что она не хочет, чтобы я был здесь, но я игнорирую его и сажусь в кресло напротив ее стола.
— Что ты здесь делаешь?
Я откидываюсь на спинку кресла и на мгновение задумываюсь о том, как она
— У нас есть незаконченное дело, — говорю я, проводя рукой по волосам.
Она вздыхает с досадой.
— Если речь идет о прошлой ночи, то, уверяю тебя, это была не более чем ошибка, хорошо?
Я ей не верю, но я здесь не из-за этого.
— Спасибо, Елена.
Ее челюсть отвисает, как будто она не может поверить, что я только что поблагодарил ее.
— Ты…
— Ты правильно меня услышала. — Я прочищаю горло. — Тебе было нелегко одной заботиться о Лукасе. Я должен был быть рядом с тобой, но не смог. Так что спасибо, что ты справилась сама.
Она открывает рот, чтобы заговорить, но тут же закрывает его.
— Я не знаю, что сказать, Доминик. Это было неожиданно, и быть таким милым тебе не идет.
Я делаю паузу.
— Тебе не нужно ничего говорить. Мне просто нужно было сказать тебе это хотя бы раз.
Она бросает взгляд в мою сторону. Впервые с тех пор, как я снова встретил ее, ее глаза не тусклые и не мрачные. Они также не наполнены многолетней обидой. Они теплые, такие, какими я их помнил до возвращения в Нью-Йорк.
— Пожалуйста. А теперь возвращайся к себе настоящему.
Я сдерживаю ухмылку.
— Какой я настоящий?
Ее плечи поднимаются и опускаются.
— Тот, который всегда засранец. Высокомерный и всезнающий.
Не знаю, когда в последний раз из моего горла вырывалась усмешка, но сейчас это произошло.
— А я-то думал, что ради тебя научусь быть лучшим мужчиной.
Она закатывает глаза.
— Мечтай, придурок. Просто научись быть хорошим отцом для Лукаса, это все, о чем я могу просить.
— А ты, кто будет хорошим для тебя?
Она глубоко вдыхает.
— У меня есть Лукас. Он будет мне хорошим сыном.
— Я тоже буду для тебя хорошим, — говорю я. Мне все равно, что она говорит или что думает. Я хочу быть хорошим с ней, потому что она — мать моего ребенка и единственная женщина, которую я когда-либо любил.
Ее взгляд напряжен, ее молчание громче слов.
— Почему ты не хочешь, чтобы я был добр к тебе? — Спрашиваю я. Я выпрямляю спину в кресле и прислоняюсь к ее столу из красного дерева. — Ты влюблена в кого-то еще?
Ее взгляд падает на серебряную шариковую ручку на столе. Она берет ее и начинает возиться с ней.
— Дело
— В чем же тогда? — Мой желудок скручивается от предвкушения. Я не уверен, каким будет ее ответ, но на языке уже ощущается горький привкус. Если она влюблена в другого мужчину, значит, ему придется уйти.
— Я слишком много слышала о мафии, — говорит она, ее голос пронизан беспокойством. — Меня это пугает, а ты — глава одной из семей. Я не уверена, что создана для твоего мира и опасностей, которые, кажется, приходят с ним…
Она делает паузу, чтобы отдышаться.
— Я также не хочу, чтобы наш сын смешивался с мужчинами в том мире. Они все убийцы, преступники и все, что я ненавижу.
— Эй. — Я тянусь к ее руке и сжимаю ее в своей. — Ты меня ненавидишь?
Она поднимает глаза, чтобы встретиться с моими.
— Нет, Доминик. Нет. Даже спустя семь лет я все еще не могу заставить себя ненавидеть тебя.
Когда я поглаживаю ее руку, воздух вокруг нас становится осязаемым. Мне так не хватало прикосновения к ее мягкой и шелковистой коже.
— Мы не все бессердечные ублюдки, знаешь ли. Конечно, я один из них, но не все из нас такие. Ты не можешь судить о нас, пока не увидишь хоть мельком наш мир.
Она отдергивает свою руку от моей.
— А что, если я не хочу видеть даже мельком ваш мир? Что, если я настолько труслива, что у меня не хватит смелости даже взглянуть на него?
— Тогда я не буду тебя заставлять. Я просто хочу быть частью твоей жизни и жизни Лукаса.
Она перекатывает нижние губы между зубами.
— Доминик…. — Она прерывается, когда звонит мой телефон.
Кто бы это ни был, лучше молиться, чтобы то, зачем он мне звонит, было серьезным.
Когда я достаю телефон из кармана, на экране появляется номер Маркуса.
— Брат, — говорит он, как только я отвечаю. Обычно Маркус спокоен, но я улавливаю почти неразличимую панику в его голосе.
— Что случилось?
— Что-то не так, тебе нужно приехать на склад. — Он сбрасывает звонок прежде, чем я успеваю задать еще какие-либо вопросы, хотя я бы и не стал.
На лице Елены появляется озабоченность.
— Какие-то проблемы?
Я вскакиваю на ноги и разглаживаю рубашку.
— Передай Лукасу, что мне жаль, что я не смогу забрать его сегодня. Я позвоню тебе вечером.
Мой телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я выходил из офиса Елены. Я только что получил фотографию с незарегистрированного номера. Когда я нажимаю на нее, мои глаза расширяются.
На снимке женщина, я еще не знаю, кто она, но мой желудок скручивается от лужи крови вокруг нее. Безглазые глаза смотрят на меня, когда я приближаю ее лицо и вижу, что на шее у нее явный разрез, из которого кровь льется как вода из фонтана.