Тайный наследник миллиардера

Исаева Дина

Собираюсь положить трубку, иначе скажу что-нибудь лишнего, потому что сильно злюсь. Я думала, что мы с Артуром все решили, а он за моей спиной подговорил мать? Очень хитроумный ход. Но совсем бесполезный. Я не изменю своего мнения.

– Машенька, ты ошибаешься. Так ведь нельзя. Это и наш внук тоже...

– Извините, Регина Альбертовна, мне не совсем удобно сейчас говорить. До свидания.

Разъединяю звонок и чувствую, как меня трясет. Стас ждет меня уже порядка десяти минут, я не люблю заставлять людей ждать, но не могу собраться с мыслями. Так и хочется набрать Артура и сказать ему, что он и его семья перегибают палку. Я ведь не какая-нибудь

посторонняя тетя, а мама Феди, которая знает как и что будет лучше для собственного ребенка.

– Привет, Маш, - Стас расплывается в улыбке, заметив меня, и идет навстречу.

Обнимает и внимательно всматривается мне в лицо, когда я отвожу глаза. Меня все еще трясет от звонка Регины Альбертовны и ее предложения.

– А что случилось? Почему на тебе лица нет? Кто обидел мою девочку?
– он сильнее сжимает мои плечи, когда молчание затягивается.

Не уверена, что Стасу следует знать о таких подробностях, но я сейчас очень злюсь, мне нужно хоть с кем-то поделиться своими эмоциями, иначе меня разорвет. Рассказываю ему о предложении Артура, своем отказе и звонке Регины Альбертовны. Стас понимающе кивает и кривит губы в усмешке.

– Ну, а что ты ожидала, Маш? Там вся семья такая. Чуть вправо, чуть влево и расстрел. И твой отказ для них ровным счетом ничего не значит. Все равно будет так, как они хотят.

– Ты так хорошо их знаешь?

– Более чем, - хмыкает Стас и заводит двигатель.

Глава 31

Маша

Как все-таки хорошо, что Стас появился в моей жизни! И какая я была дура, когда отказывалась давать ему шанс из-за Манапова. Как же хорошо иногда просто выговориться кому-нибудь, излить свои раздражения и страхи. Маме не пожалуешься, потому что она сразу начинает нервничать, Таня всегда выслушает, но иногда мне стыдно вываливать на неё свои проблемы. Когда я сбегала в Стамбул беременная, она как никто меня поддерживала. Надо и ей отдохнуть.

А мужская поддержка - это другое. Тем более от того, кто не понаслышке знаком с Артуром и его семьей. Сегодня Стас подтвердил, что мои опасения относительно контакта Феди с Манаповыми отнюдь не беспочвенны. Он тоже считает, что дай им волю, они попытаются диктовать свои условия относительно его общения и воспитания. Я так разволновалась, что Стас, глядя на мои трясущиеся руки, уговорил поехать в ресторан и выпить там вина.

После бокала мне стало немного легче. Стас много говорил на отвлеченные темы, шутил, и постепенно мне удалось расслабиться и даже посмеяться. Зря я не относилась к нему серьезно. Таня правильно говорит: пора мне состояться не только в карьере и материнстве, но и как женщине.

– Сынок, ты сегодня посидишь с няней?
– я поворачиваюсь к Феде, сидящего на полу в окружении своих любимых вертолётиков.
– У мамы сегодня назначена встреча.

Федя окидывает меня своим не по годам взрослым взглядом и уточняет:

– С Артуром?

– Почему сразу с Артуром?
– улыбаюсь я.

– Ты накрасовалась, - заявляет он.

«Накрасовалась» на его языке - это накрасилась и нарядилась. То есть выгляжу лучше чем обычно. Просто мы сегодня со Стасом идём в кино. Он позвонил в обеденный перерыв и пригласил, а я согласилась.

– Нет, сынок, не с Артуром. Не жди меня, ладно? Ложись спать. Няня прочтёт тебе сказку.

Несколько секунд подумав, Федя изрекает:

– Если ты не с Артуром, то он может ко мне

приехать.

Я готова зажмурится от расстройства. Мне не по себе, что Федя так запросто готов заменить меня своим отцом, которого знает всего-то месяц. Я так его люблю и мне страшно, что в один день я его потеряю. В голову лезут дурацкие мысли. Я представляю суд за опеку над сыном, и что на вопрос судьи, с кем он хочет жить, Федя вдруг выбирает не меня. От таких фантазий кожа покрывается ознобом и поднимается тошнота.

Я быстро опускаюсь на колени перед Федей и крепко-крепко его обнимаю.

– Я тебя очень люблю. Не забывай об этом никогда. А ты меня любишь?

Сын тыкается личиком мне в плечо и кивает. Я глажу его густые, вьющиеся как у Артура волосы и нюхаю его как одержимая. Что я могу с собой поделать? Он моя жизнь.

Когда я перекидываю через плечо сумку, раздаётся телефонный звонок. При взгляде на экран я напрягаюсь. Это номер Артура.

В последнее время наши общение становится все хуже и хуже. Он никак не может простить мне, что я не отпустила Федю в Грецию.

– Да, Артур.

– Здравствуй, Маша, - твёрдо и по-деловому звучит его голос.
– Ты где сейчас?

– Пока дома, - уклончиво отвечаю я, уставившись в зеркало.

– Хорошо. Я сейчас заеду.

Я стискиваю зубы в негодовании. Вот опять. Ставит меня перед фактом.

– Что значит заедешь?

– Хочу обсудить два момента. Во-первых, юристы подготовили бумаги о моем отцовстве. Я хочу чтобы Федя носил мою фамилию. И во-вторых, мне нужно знать, когда мой сын узнаёт, что я ему не посторонний. Не Артур, не дядя Артур, а его законный отец. Уже много времени прошло, но с момента нашего последнего разговора ничего не изменилось.

– И сегодня не изменится, - холодно отвечаю я, обнимая себя руками.
– Поговорить у нас не получится, потому что я уезжаю.

– Куда?
– требовательно переспрашивает Артур.

– Вообще, я не обязана отчитываться тебе о своём досуге. Но если тебе так интересно - у меня свидание.

На том конце провода повисает пауза.

– Ты не отпустила сына со мной в Грецию, но с лёгкостью запираешь его дома с няней, чтобы устраивать свою личную жизнь?
– металлическим тоном чеканит Артур.

Не выдержав, я взрываюсь.

– Отпустить его в другую страну с человеком, которого мой сын знает всего месяц?! Такое позволит только очень плохая мать! Что ты знаешь о нем? Сумеешь успокоить, если посреди ночи ему приснится плохой сон и он начнёт плакать? Знаешь на что у него аллергия? Ты ничего этого не знаешь! Я его воспитывала все это время! Я одна!

– Я бы и рад был все это узнать, но ты сбежала с моим сыном в другую страну и прятала его там от меня два с лишним года, - с плохо сдерживаемым гневом цедит Манапов.
– И лишь благодаря идиотской статье не продолжила это делать. Если бы не наше с тобой прошлое и не общий ребёнок...
– Он делает паузу и тяжело дышит.
– Я старался быть лояльным к твоим постоянным попыткам указать мне мое место. Клянусь, я очень старался. Но тебе похоже нравится спекулировать монополией на нашего ребёнка. Кто я для тебя, Маша? Сотрудник, которому ты можешь говорить, что делать? Так я тебе напомню, кто я. Завтра мы встретимся и обсудим бюрократические моменты, а так же решим, как лучше представить меня Феде. Если ты откажешься, то я буду решать этот вопрос по другому. Я заберу у тебя пятьдесят процентов опеки над сыном. И можешь не сомневаться, что суд решит в мою пользу.