Тайный обожатель
Шрифт:
Гибель марсианской колонии засняли камеры наблюдения. Это был не взрыв, не одновременная смерть людей, а планомерная расправа над каждым обитателем колонии. Фильм ужасов наяву.
Пока по новостям показывали видео с записью кровавой бойни, Оля стояла, боясь пошевельнуться. Она смотрела на страшные кадры, плакала, но не могла отвести взгляда. В голове у неё промелькнула мысль, что не просто так люди зовут пришельцев врагами. И в глазах людей Хастад тоже порой оправдывает своё звание врага человечества.
***
–
– Ты ведь не думаешь, что это мог быть я? – испытующе посмотрел на неё великан.
– Нет, – покачала она головой. – Напали звездообразные удавы. Но мне жаль погибших... – на глаза у неё снова навернулись слёзы. – Тысячи людей жили там целыми семьями. Детей-то за что? У некоторых разумных существ совсем нет души...
– Этот мир не для тебя, Хола. Он слишком для тебя жесток, – великан одной рукой обнял свою женщину, а другой гладил по волосам.
Хастада захлестнуло тревожное предчувствие. Нужно скорее убираться из этого кишащего людьми муравейника. Или хотя бы подальше от городов. На Землю всё чаще нападают пришельцы. Люди агрессивны ко всем, кто имел контакт с врагами человечества. Холу затравят за связь с ним. Она так же беззащитна, как и погибшие на Марсе.
Но где? Где найти безопасное место?
***
Когда горе в Олиной душе немного успокоилось, она снова начала смотреть фильмы, поддерживать беседу и сдержанно, но всё же откликаться на ласки Хастада.
Неловкие поползновения друг к другу вылились в близость. Это произошло как-то само собой, когда Оля с Хастадом сидели бок о бок и смотрели фильм.
Искра желания зажглась на этот раз не от любовной сцены и даже не от поцелуя актёров. Да и кто теперь вспомнит, о чём был фильм…
Одежда полетела на пол. Оля и Хастад торопливо прижимались друг к другу, словно боялись одуматься и снова разойтись по углам.
После любви лежали в обнимку с чувством горечи. Оттого, что их отношения запретны. Но даже этот запрет был слабее притяжения между серым великаном и человеческой девушкой.
– Я понимаю, что нам нельзя, но меня так безумно тянет к тебе... Ничего не могу с собой поделать, – призналась Оля, положив ладонь Хастаду на щёку. – Мы столько всего пережили. Мне страшно, что этот кошмар повторится.
– Хола моя женщина, и больше никто не посмеет причинить тебе зло, – ответил великаан.
– Я и за тебя боюсь...
– Вместе мы справимся. Главное, что ты со мной.
– С тобой, – эхом отозвалась она.
***
Больше всего Оля боялась снова забеременеть, поэтому тайно пила противозачаточные таблетки. Эти таблетки назначались в том числе и для
Менструации у неё не шли, и она объясняла это тем, что организм ещё не до конца восстановился после аборта. Живот привычно ныл, и Оля давно уже научилась не зацикливаться на боли. Болит и болит. Всё как всегда.
Может, она зря боится? Неблагонадёжных женщин стерилизуют против воли, как собак, у которых нет родословной. Наверняка и она теперь не совсем женщина. Такова расплата за связь с великаном.
Оля сходила бы ко врачу на УЗИ, но от воспоминаний о прошлом её бросало в дрожь.
***
Вот уже почти месяц как Хастад не решался сказать своей женщине, что в её животе снова зародилась маленькая жизнь. Каждый вечер он пытался подвести разговор к этой теме, но Оля резко обрывала его. В конце концов, он понял, что придётся обойтись без предисловий, и признался:
– Хола, ты беременна.
Она посмотрела на него так, словно он только что продал её на рынке за гроши.
– Этого не может быть. Я пью таблетки, – сказала она.
– Ты тогда пришла ко мне ночью, а потом сказала, что спала, – напомнил великан.
– Но это было больше двух месяцев назад! – негодующе воскликнула она. – И как давно ты знаешь?
– Месяц, – виновато ответил Хастад. Именно такой реакции он и боялся.
Но Оля не стала устраивать истерик. Она раскинулась на диване в позе звезды и задумалась.
Ей не давала покоя одна мысль: «Что если в больнице и полиции мне сказали правду? Единственная цель, почему великан выбирает себе человеческую женщину, – это продолжение рода. Значит, Хастаду нужен ребёнок, а не я…»
– Хола? – окликнул он, испугавшись длительного Олиного молчания.
Она ответила вопросом:
– Ты знал, что ни одна женщина, которая забеременела от великана, не выжила? Ты же в курсе, что я тоже умру, если не избавлюсь от ребёнка?
Оле показалось, что лицо Хастада побледнело. Или это была лишь игра света от люстры. По его реакции она ничего не могла понять.
– Нет, я не знал, и не верю в это, – нарочито сдержанно ответил он.
– Неважно, веришь ты или нет. Тебе придётся выбрать: я или ребёнок.
– Да что за мысли в твоей голове! – он сел рядом и наклонился к её лицу. – Хола…
– Какой будет твой ответ? – настаивала она.
Хастад отвёл взгляд, чтобы подумать, а потом ответил:
– Даже если наш ребёнок никогда не родится, ты всегда останешься моей женщиной.
Она внимательно посмотрела ему в лицо. Оно больше не пугало, но по-прежнему отталкивало. Оля подумала, что лучше ей было родиться слепой, чтобы картинка в голове не мешала любить великана.