Тайный обожатель
Шрифт:
– Кто это был? – поинтересовалась она.
– Главный в поселении. Всё в порядке, – ответил Хастад. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
– Я сделаю тебе завтрак, – сообщил он и принялся за стряпню.
Даже в своём мире, где не в почёте были интеллигентность и нежность, Хастад оставался заботливым. Во всяком случае, к своей женщине. Он в прямом смысле готов был носить её на руках.
Ашсаха чаяний брата не разделяла. Она с первого дня старалась подсунуть новоиспечённой родственнице
При дневном свете Оля разглядела болезненную худобу и сутулость Ашсахи. Великанша была похожа на скрюченную высохшую корягу.
– Она чем-то болеет? – спросила Оля у Хастада о его сестре.
– Не знаю. Вроде бы нет, – ответил он.
– А почему она такая?
– Стареет, – был короткий ответ.
– У вас настолько большая разница в возрасте?
– Когда убили родителей, она уже почти созрела. Я не знаю, сколько ей лет.
Оля прикинула, что, если Хастаду сейчас шестнадцать, то Ашсахе примерно... Двадцать пять! Великанша – Олина ровесница – и уже стареет? Тогда сколько же живут великаны? Неужели так мало?
– Великаны так быстро стареют? – озвучила волнующий вопрос Оля.
– Здесь плохое качество жизни. Трудно жить.
– А где вы жили, когда были живы родители?
– Здесь.
– Здесь? – удивилась Оля. – Как так здесь? В этой хижине?
– Да. Нам больше некуда было идти.
Оля почувствовала укол совести, когда тема разговора опять коснулась семейной драмы Хастада. Стоило Оле представить, как умерли его родители, на глаза у неё наворачивались слёзы.
***
Целую неделю Олю не пускали на улицу, объясняя запрет опасностью. Её глаза истосковались по дневному свету.
– Хастад, мне здесь плохо, – сказала она, отчаявшись после долгих уговоров показать ей окрестности.
– Снаружи тебе понравится ещё меньше, – нахмурился он.
– Я слышала человеческие крики где-то вдалеке. Думаешь, это меня испугает? Ты и сам понимаешь, что не получится держать меня здесь полгода.
– Ладно, завтра я покажу тебе селение, – наконец, сдался он.
Они сидели возле очага. Оля в знак благодарности обвилась вокруг шеи своего великана и прошептала:
– Спасибо.
Её всё ещё немного смущали колкие ревнивые взгляды Ашсахи, но та почти всегда находилась рядом, а нежности хотелось.
Хастад довольно заурчал в Олиных объятиях и потёрся щекой о её руку. Затем он томно вздохнул и продолжил чистить картофель, принесённый с Земли.
Хола не притронулась бы к обычной великаньей еде. И лучше бы ей не знать, чем на самом деле питаются серые великаны.
***
Вечером Хастад нагрел воду, чтобы Оля могла нормально помыться. Пластиковая ванна была украдена из человеческого мира ещё давно, когда Хастад только начал помогать сестре.
Оля залезла в тёплую воду и расслабилась. Великан ощутил возбуждение, как только увидел свою женщину обнажённой. Оля уже знала
– Хастад?
– М?
– Раздевайся, – сказала она с игривой полуулыбкой на губах.
– Здесь?
Под помывочную был отведён тесный отсек. Вместо стен пространство разделялось ширмами из кожи, свисавшими с потолка.
– Да, здесь, – улыбнулась она.
– Ребёнку точно не будет плохо?
– Точно. Он ещё крохотный.
Оля набросилась на своего великана прямо на старых шерстяных шкурах, покрывавших пол в помывочной. Они оба опасались, что их любовные утехи прервёт бдительная Ашсаха, поэтому, как могли, старались не издавать звуков.
Хастад заворожённо водил ладонями по гладкой Олиной коже и чувствовал, что вот-вот дойдёт до пика наслаждения.
Её грудь прыгала вверх и вниз. Оля ритмично двигалась на нём в позе наездницы.
Вдруг её бёдра застыли на месте, тонкий стан сначала выгнулся, а затем обмяк. Она легла на грудь великану и удовлетворённо вздохнула. Всё-таки как же хорошо им вместе. Оля не хотела бы видеть рядом с собой никого другого.
– Нужно быть счастливыми, пока есть возможность, – сказала она, возвращаясь к своему изначальному намерению помыться.
– Я сделаю всё, чтобы у нас и дальше всё было хорошо, – ответил он.
После водных процедур Оля была бережно завёрнута в полотенце и отправлена отдыхать.
Сестра великана слышала всё, что от неё пытались скрыть. Против её внимания любая конспирация казалась детской забавой.
Так как Ашсахе не ведомы были мужские ласки, она относилась к интимной жизни брата скептически. А мысли о том, что объект его обожания скоро умрёт, только добавляли мрачных красок в общую картину.
Глава 30
Утром на прогулке Оля разглядывала убогие жилища и самих великанов: кто-то сдирал кожу с трупа, кто-то сжигал мусор, кто-то мастерил оружие.
Встречные таращились на женщину Хастада и принюхивались. В селении уже знали, что Оля ждёт ребёнка, но теперь воочию убедились в этом. Сложно было поверить на слово, что нищий мальчишка каким-то образом проник в земной мир или, может быть, продал какую-то ценность и купил себе женщину.
Ещё больше великанов насторожило, что Оля не вела себя, как пленница. Она держала Хастада за руку, не вырывалась и не плакала.
Другие сексуальные рабыни не ходили на праздные прогулки. Их выпускали на улицу только полоскать бельё или ломать хворост на растопку. Некоторых и вовсе держали привязанными за ноги. Бежать им всё равно некуда, но великаний мир полон опасностей, да и поиск сбежавших – лишь трата времени и сил.
Женщина Хастада, напротив, расспрашивала его, как называются хижины и другие предметы на его языке. И хотя человеческий артикуляционный аппарат не способен овладеть великаньей речью, человечка всё равно зачем-то учила язык. Странная. Зачем ей это перед смертью?