Тайный ребенок для безжалостного дона

Сайлас Эшли

— Я вижу в тебе так много от твоей матери, моя любовь. Иногда это усложняет задачу. Потому что ты напоминаешь мне о том, что я потерял.

— Что ж, тебе не придется беспокоиться о том, что ты потеряешь меня. Я всегда буду здесь, потому что знаю, какой ты потрясающий.

Выражение лица моего отца светлеет.

— Я знаю, дорогая, — говорит он мне, тяжело дыша.

Я оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что Тони нигде не видно, прежде чем снова повернуться к нему.

— Ты когда-нибудь пытался ее найти?

Я знаю, что не следует этого делать, но сейчас мне интересно, где она. Если она вообще жива.

Мой отец — воплощение горя. Кажется, он подбирает слова, прежде чем сказать:

— Последний раз я слышал о твоей матери пять лет назад. Когда она садилась на самолет в Германию.

Мое дыхание сбивается.

— Ой. Думаю, она действительно хотела сбежать от нас, да?

Беспокойство отразилось на каждом дюйме лица моего отца.

— Все в порядке, — быстро успокаиваю его я, сумев натянуть улыбку. — Ты у нас есть. И тебя более чем достаточно. И, как я уже сказала, мы всегда будем у тебя.

Часть меня всегда будет интересоваться моей матерью. Но я уже не та, кем была раньше. Я выросла, повзрослела. Мне удалось разобраться в своих чувствах по отношению к ней, и я отпустила большую часть обиды. Моя мать, возможно, не была тем человеком, которым я отчаянно хотела бы быть. Но я точно знаю, что у меня получится лучше, чем у нее. Не важно что.

Тони возвращается с шампанским, и я провожу остаток дня в их компании. Мы разговариваем и смеемся, и все мои тревоги тают. Мой отец рассказывает нам о своем решении уйти с должности консильера, когда звонит мой телефон. Я тянусь к нему, готовая игнорировать звонящего, когда на экране мелькает имя Романа. Отвечая, я бросаю на отца извиняющийся взгляд.

— Привет.

Роман делает паузу. Его тихое дыхание — единственное, что я слышу в течение примерно двух секунд, прежде чем его голос наполняет мое ухо.

— Детка, мне нужно, чтобы ты послушалась меня и не волновалась, — тихо говорит он.

— Хорошо, — говорю я, и мой пульс учащается.

— Кто-то забрал Кэсси.

Я чувствую, как пол уходит из-под меня, и падаю в бездонную яму страха. Ужас охватывает все мое существо. Потому что эти слова — кошмар, ставший реальностью.

Глава 28

Роман.

Два часа назад у меня был чертовски лучший день в моей жизни. В мире все было хорошо, и я был счастлив. Но это было два часа назад. Теперь все хреново, и я изо всех сил стараюсь не потерять это. Я держусь на волоске, каждый вздох приближает меня к краю. Но моя дочь нуждается во мне.

Я думал, что знаю страх, но то, что я чувствовал раньше, — ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас. Моя дочь пропала. Она пропала, потому что я не смог ее защитить.

Двери клуба практически распахиваются, когда входят все три Легана.

Елена мчится ко мне, как только наши взгляды встречаются. У нее

практически истерика. Как только она оказывается в пределах досягаемости, я беру ее на руки.

— Моя малышка, — говорит она, делая короткие судорожные вдохи. — Роман, где мой ребенок?

Я нежно тру ее спину, пытаясь не обращать внимания на боль в груди. Ненавижу видеть ее такой. Я чувствую себя чертовски беспомощным.

Тони появляется в моем поле зрения, и я отпускаю Елену. Она все еще плачет, но уже начинает брать себя в руки.

— Что, черт возьми, произошло?

Моя грудь сжимается.

— Она была в торговом центре с моей матерью. Они пошли покупать детскую одежду. Кэсси была в детской переноске. По словам мамы, она поставила переноску на пол и на несколько секунд повернулась, чтобы схватить сумочку. Когда она оглянулась, Кэсси уже не было. Как и охрана, которую я им назначил. Человек, которого я нанял охранять их. Он забрал ее.

Я доверила ему защиту моей дочери, а он предал это доверие. Я злюсь. Меня сейчас охватывает такая ярость, что мне, черт возьми, трудно дышать. Но я должен сохранять контроль. Я не могу позволить себе потерять это.

Мама позвонила мне дрожащим голосом, объясняя, что произошло. Я бросился на место происшествия и едва успел ее успокоить. Как только она рассказала мне, что произошло, я попросил Майкла отвезти ее домой. Она винит себя в случившемся, но это не ее вина. Ничего из этого нет.

— Кто этот мужчина? — спрашивает Тони, сгибая руки, как будто ему не терпится кого-нибудь ударить.

— Дэйн, — отвечаю я серьезным голосом.

Я приказал ему следить за моей дочерью, как только я узнал о ее существовании. Некоторое время он следил за ней вместе с Еленой и Киарой.

— Он действовал не один, — говорит Тони деловым тоном.

Я киваю.

— Дэйн — пехотинец. Он получал от кого-то приказы.

— Что? — тихо спрашивает Елена, стоящая рядом со мной.

Хотел бы я знать, любовь моя.

— Занетти? — спрашивает Сальвадор.

Я качаю головой.

— Я ворвался в его офис, как только узнал, что Кэсси похитили. Он клялся, что не имеет к этому никакого отношения, и я ему верю. Он не стал бы похищать ребенка. Это кто-то другой, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Но кто? — Елена спрашивает снова, в отчаянии.

Затем я смотрю на нее, хватаю ее за запястье и притягиваю ближе.

— Я найду нашу дочь, волчонок. Я клянусь тебе в этом. С ней все будет в порядке. Я умру прежде, чем позволю чему-нибудь с ней случиться. Мне просто нужно, чтобы ты мне доверяла. Ты мне доверяешь, да?

Она смотрит на меня секунду, прежде чем кивнуть.

— Да, — выдыхает она.

— Хорошо. Тогда, детка, мне нужно, чтобы ты уехала, — говорю я ей.

Ее зеленые глаза вспыхивают.