Тайный ребенок для безжалостного дона
Шрифт:
Тони и Майкл сомкнулись передо мной, их пистолеты все еще были направлены на Энцо.
Он издает тихий свист.
— Отзови их, Роман.
Моя голова резко поднимается, когда я смотрю на Энцо Руссо.
— Какого черта я должен это делать?
— Потому что я хочу, чтобы мы были друзьями, — отвечает он, его скучный тон совершенно не соответствует тому, что он говорит.
— Ты похитил мою дочь.
Он испускает еще один многострадальный вздох.
— Сколько раз мне придется это повторять? Мой дядя похитил твою дочь. Я спас ее. Она сейчас в буквальном смысле в безопасности
Я смотрю на него, оценивая.
— Кто ты, черт возьми?
Когда он улыбается, это немного тревожит.
— Скоро ты узнаешь. Я не шутил насчет партнерства. Я приду и найду тебя. И когда я это сделаю, мы сможем обсудить условия. А до тех пор у меня есть право претендовать на титул.
Несколько мгновений я не двигаюсь, глядя на него, не отзывая Тони и Майкла, как он просил. В конце концов мое любопытство взяло верх. Потому что я действительно хочу знать, кто такой, черт возьми, Энцо Руссо. И что он планирует делать.
— Отойдите, — бормочу я.
Оба они немедленно опускают оружие. Энцо кивает мне.
— Скоро увидимся, Роман.
Он возвращается в свой дом, закрывая дверь. Когда он уходит, Майкл быстро вздыхает.
— Самое странное взаимодействие на свете, — заявляет он.
— Чувак полный псих, — соглашается Тони.
Я все еще прижимаю дочь к груди, пока мы идем обратно к машине. Как только мы садимся, я не могу не бросить последний взгляд на дом. И человека внутри.
Кто такой Энцо Руссо?
— Не волнуйся, Роман, — говорит Майкл с пассажирского сиденья. — Я уже работаю над тем, чтобы раскопать все, что можно о нем знать.
Я откидываюсь на спинку сиденья и смотрю на Кэсси.
— Честно говоря, сейчас мне действительно все равно.
Кэсси тянется к моему лицу, ее маленькие ручки нежно постукивают по нему, и я усмехаюсь.
— Пойдем, принцесса. Пришло время встретиться с мамой.
Облегчение, которое я вижу на лице Елены, когда я кладу нашего ребенка обратно ей на руки, пронзает меня. Она так много целует лицо Кэсси, что та начинает плакать. Это чертовски иронично, потому что мою дочь похитили и она несколько часов находилась в руках неизвестных незнакомцев, и я почти уверен, что она ни разу не плакала. Но именно поцелуи ее матери, которые, признаюсь, могут быть немного удушающими, вот что делает это.
У меня вырывается смешок, и Елена резко поднимает голову, когда ее глаза встречаются с моими.
— Почему ты смеешься? — спрашивает она, прижимая Кэсси к груди.
— Я просто счастлив, детка. Я вне себя от счастья.
Она улыбается.
— Ты сделал это. Я верила во все, что только можно, — говорит она мне.
— Спасибо, — выдыхаю я.
Мы стоим так несколько минут, пока моя мама не спускается вниз, а Сальвадор следует за ней. Лицо ее бледно, но в ее чертах нельзя не заметить облегчения, когда она смотрит на внучку. Кэсси перестает плакать, как только оказывается на руках у матери. Но затем мама начинает плакать, и это тоже расстраивает Кэсси. Елена подходит ко мне, и мы наблюдаем, как ее бабушка и дедушка пытаются ее успокоить.
— Ты переезжаешь ко мне, — говорю я.
Мой тон
— Хорошо, — говорит она тихо, не глядя на меня.
Следующие несколько дней пролетают незаметно. Все наши усилия найти Ивана бесплодны. Он исчез с лица земли. Если он умный, он никогда больше не покажется передо мной. Руссо также прекратили радиовещание. Меня это раздражает, тем более, что попытки Майкла найти информацию об Энцо ничего не дают.
Он не зарегистрирован ни в одной базе данных, к которой имеет доступ Майкл. Насколько нам известно, Энцо Руссо — призрак. Но это не так. Он настоящий мужчина. И когда он будет готов, я уверен, он снова покажет свое лицо.
Единственная разница в том, что на этот раз я тоже буду готов.
Глаза Елены распахиваются посреди ночи. Она тихо вздыхает, прежде чем сесть рядом со мной в нашей кровати.
— Тебе нужно поспать, Роман. Теперь она в безопасности. Мы все в безопасности.
Моя челюсть сжимается.
— Мы чуть не потеряли дочь. Я не смог защитить ее.
— Но ты это сделал, — настойчиво говорит Елена. — Ты вернул ее, Ром. А теперь, не мог бы ты перестать винить себя?
Она прислоняет голову мне к груди, и я прижимаю ее к себе на несколько вдохов. Когда она отстраняется, ее глаза сияют от такого волнения, что становится немного трудно дышать. Я провожу пальцами по ее лицу и произношу слова, которые слишком долго держал в себе.
— Я люблю тебя.
Глава 29
Елена.
Когда я была моложе, я мечтала о такой любви, как у моих родителей. Любовь, которая превосходит все и вся. Любовь чистая, добрая, бескорыстная. Но эта мечта разбилась, когда моя мать ушла, навсегда исказив мое мнение о любви.
Я люблю свою дочь. Я люблю свою семью. Я люблю своих друзей. Но когда дело доходит до Романа, я не уверена, на какой позиции он находится. Я никогда не была влюблена. Как я могу это распознать, если не знаю, каково это? И это именно то, что я сказала ему после того, как Роман сбросил на меня бомбу несколько дней назад. Он просто поцеловал меня в лоб и с терпеливой улыбкой сказал, что я знаю. И когда я это сделала, он хотел быть первым, кто узнает об этом.
Иногда он действительно кажется сном. И я думаю, именно это меня и сдерживает. Страх, что однажды я проснусь, а его уже не будет.
Кэсси хихикает, когда я трясу погремушкой над ее головой, и ее глаза следят за ней, пока я передвигаю ее из одной стороны в другую. Она в своей кроватке, а я стою над ней. С момента похищения я не отходила от нее дольше, чем на несколько минут. Моё сердце не выдержит этого. Каждый раз, когда я отвожу взгляд от нее, у меня перехватывает горло от иррационального страха.
Она в безопасности. Я знаю это. Но я тоже волнуюсь. Боюсь, что в следующий раз, когда случится что-то плохое, я не смогу вернуть ее.
Я чувствую руку на своем плече и смотрю на Романа.
— Эй как прошел твой день? — тихо спрашиваю я.
— Скучно. Большую часть времени я занимался бумажной работой.
Мы смотрим на Кэсси несколько секунд.
— Интересно, какое будет ее первое слово, — говорит Роман.
Я смотрю на него.
— Лучше бы это была "мама", — говорю я.