Тайный Санта. Кот в мешке
Шрифт:
Наливаю шампанского, для расслабления не помешает, протягиваю девушке, она еле пригубляет, но я настаиваю.
— До дна, — она послушно выполняет, а меня это заводит, такая покорность, присаживаясь к ней близко, хотя места на диване предостаточно, едва касаясь своими широко расставленными ногами ее бедер.
Вижу, что это действует, она смущается, но убегать некуда, да и трусихой не захочет казаться, это я уже успел о ней понять.
Наверное, у нее нет большого опыта, сколько ей? Только после университета, значит около двадцати двух-трех лет? У
Сидим концерт смотрим, спроси у меня кто выступал и с какими песнями не вспомню даже, в штанах все твердо и в боевой готовности. Вера рядом поглаживает котенка. Тоже тянусь его погладить и после невесомо провожу по ее коже. Мурашки...
А после снова сидим как ни в чем не бывало, тренирую железную волю.
— Посмотри, такое ощущение, что ко мне кто-то заполз, — расстёгиваю две пуговицы, оттягивая доступ к спине, — Может он блохастый? – сваливаю все на котенка, пусть помогает, я же ему помог,
— Не придумывайте, — но Вера все равно помогает, становится коленями на диван и смотрит, а я ненавязчиво кладу ладонь чуть ниже поясницы, просто придерживаюсь, так хочется пробраться под эту коротенькую юбочку и сжать ягодицы, но не делаю этого, сегодня я выжидаю, даю ей время привыкнуть.
Пятнадцать минут до Нового года. Провожаем старый год! Делает глоток, прикусывает губу, а я еле держусь. У тебя пятнадцать минут, девочка! Это много или мало...
Глава 12
Смотрим новогоднее обращение президента, встаем при первом ударе курантов, Снежок умыкает под елку, чокаемся бокалами, а я вместо глотка шампанского делаю глоток ее дыхания, притягиваю и целую.
Сминаю мягкие губы, не встречая сопротивления. Плавно, тянуще, немного напористо. Вера отвечает на поцелуй, но потом, видимо, включает голову. Девочкам вредно много думать.
— Я не… — пытается немного отстраниться.
— Не хочешь? – кивает… Кого она обманывает, понимаю, правильные девочки себя так не ведут, но я же вижу, что ей нравится.
— Не бойся, я тебя не обижу, — большим пальцем провожу по припухшим губам, склоняюсь, но не целую, тем самым спрашивая разрешение на продолжение.
Ее дыхание учащается.
— Я не загадала желание, — шепчет в губы на двенадцатом последнем ударе курантов.
— Я сам его исполню, хочешь? — прокладываю дорожку от скул к ключицам, едва касаясь носом, вдыхая аромат кожи, будоражащий до жути. С Верой во мне просыпается романтик, непривычная смесь романтики и порочности. Кажется, я был таким в далекой юности, но с годами подрастерял их и очерствел, стал циничнее.
Она откидывает чуть голову, давая больше доступа, это однозначное «да».
Подхватываю ее под бедра и укладываю на диван, придавливая своим весом. Она вся дрожит, о, милая, я тебя
Одним движением стягиваю трусики и зашвыриваю их куда подальше под елку к убежавшему туда котенку. Накрываю ладонью, нежно поглаживаю круговыми движениями. Она широко распахивает глаза – что, малышка, никто раньше не ласкал так?
Балдею от ее реакции, никакие опытные Снежаны и Анжелы не сравнятся с ее искренностью. Такая открытая и непосредственная, все эмоции написаны на лице. Насколько я поднаторевший в сексе, но не думал, что буду так кайфовать от чувственности, неискушенности.
Отворачивается, кусает губы, стыдится своих желаний, меня не надо просить, вижу, что она готова. Какая же отзывчивая! О! Это стоило всех ожиданий, избавляюсь от брюк и соединяюсь с ней. Она негромко вскрикивает. Просто хмелею от узкости, замираю, привыкая к ощущениям и позволяя ей привыкнуть тоже. Зарываюсь пятерней под затылок, напористо целуя, в противовес снизу – медленно, раскачивая малой амплитудой. Жалею, что не успел снять платье полностью и насладиться верхними девяносто. Ничего второй заход точно будет, потому как первый окончится быстро.
Утыкаюсь носом в ее волосы, одуряющий аромат, сладкий, заполняет легкие, вдыхал бы и вдыхал.
Вера скребет ноготочками ткань рубашки на спине, но я запрокидываю руки над головой, фиксируя, не позволяя ей ни за что цепляться, а насладиться всеми гранями удовольствия в полной мере, чувствовать только нас.
— Ммм, — тихо стонет.
— Громче, милая, не сдерживайся, — она извивается, но от себя некуда сбегать, особенно когда внутри вулкан, то горящая лава обязательно должна прорваться наружу.
— А-а-а, — громко, с надрывом, пытается свести ноги, но безрезультатно, есть только одно направление — вперед, ни вбок, ни в сторону, только вверх милая, не оставляю ей вариантов, и она следует за моим зовом – чуть выгибается, максимально вжимаясь в меня и начавшаяся ритмичная пульсация внутренних мышц выбивает связь с реальностью, последний раз толкаюсь и заполняю ее, приходя одновременно с ней. Так ярко и безудержно…
Ловлю губами капельки пота, проступившие на виске, прекрасная картина – приоткрытые губы и спутанные волосы, чуть влажные, рассыпанные медью на подушке.
— Лучший Новый год в моей жизни! – после кульминации делаю своеобразный комплимент девушке. Собственно, как и секс, такого у меня еще не было, чтобы вся инициатива исходила от меня, и я был от этого в восторге. Настолько мне понравилось раскрывать девушку, показывать ей магию самого старого танца на свете между мужчиной и женщиной.
— Мне нужно в ванную, — смущенно ускальзывает от меня.
— Конечно, — а сам не спешу одеваться, наоборот, скидываю окончательно рубашку и следую за девушкой, давая ей лишь небольшую передышку, пять минут прийти в себя. А то надумает что снова, например, что все произошедшее — ошибка. Я же разгорячен и определенно хочу еще. И это чертовски правильное решение — остаться и сделать ее своей!