Тайяна. Влюбиться в небо
Шрифт:
– Вы это серьезно?
Рошер и Яна переглянулись и кивнули:
– Да. А что?
– А то. Синта была гадиной. И кто бы ее ни убил – он доброе дело сделал. Не лезьте в это.
Рошер прищурился:
– А вот твой отец, парень, считает иначе. Плохая ли, злая – она была его дочерью, и ему хочется отомстить.
– А еще, – Яна смотрела в потолок, – понимаешь, просто так убивать, наверное, нельзя. Вас, людей, намного больше, чем нас, но если каждый так будет поступать, вас останется меньше, чем нархи-ро. Нельзя убивать человека. Можно решать вопрос миром, убеждать, на худой конец –
– Если б вы знали Синту, вы бы так не говорили.
– Да, никого из нас она убить не пыталась, – согласилась Яна. – Но ты учти. Если сейчас ее смерть останется безнаказанной, то убийца обнаглеет – это первое. И убьет еще не раз. И второе. Тебе родителей не жалко? Неизвестность, она ведь хуже ножа режет.
Вот на этом Керт и сломался:
– Жалко. Мать всю ночь отпаивали, отец чернее тучи… Р-раш! Даже сдохнуть эта сука нормально не смогла!
– Не дали. Ладно, Ааша, что еще есть?
Волчица почти по-человечески мотнула головой, мол, больше тайников не вижу, и направилась к выходу из комнаты. Яна с Рошером еще раз переглянулись и последовали за ней, прихватив трофеи.
Лойрио Эрен обнаружился все там же, принимал соболезнования. Но при виде друзей вежливо отставил в сторону какую-то даму необъятных размеров и вскинул бровь.
Нашли? Что?
Рошер кивнул в сторону двери.
Нашли. Только не при всех же…
Лойрио Эрен понял правильно, и через пять минут они уединились в кабинете.
Наркотик ожидаемо вызвал ярость. Ожерелье – удивление. Золото – тоже.
– Синта постоянно требовала у меня денег «на булавки». Я почти не давал, столько она бы и за пять лет не накопила.
– Видимо, пять лет ей ждать не хотелось, – согласился Рошер. – А вот это вы не узнаете?
Выложенные перед лойрио Эреном записки (без писем Синты) повергли градоправителя в недоумение:
– Это что?
– Тоже было у вашей дочери.
– Надо позвать жену. Я этим не занимаюсь.
Лара Талея уверенно опознала почерк лойрио Реваля, лойрио Кандера, Тарема и Жалниса. Но… двух последних просто не было в городе. Уехали в столицу проветривать тоску. Точно?
Да, очень точно. Уж она-то знает.
– Значит, Реваль и Кандер. – Яна мысленно переглядела список.
Эх-х-х, вот ведь проблема? Их с Рошером только двое, а этих уже набралось – хоть в пучок завязывай. И таверна со странным названием «Ражий медведь», и насчет ожерелья надо узнать, и с Ланистом встретиться, поговорить, и в порту побывать, и эти…
Определенно, Синта была очень деловой девушкой.
Зар-раза!
В таверну решили идти сразу, не дожидаясь вечера. Ни к чему. И хозяин, глядишь, разговорчивее будет, и слуги, и вообще – есть вещи, о которых в толпе говорить… неудобно. Это потом жить мешает. Хотя воля б Тайяны – она бы эту таверну под ноль снесла и новую построила. Клоповник-блошатник, иначе и не скажешь. Невысокое приземистое здание, наполовину вросшее в землю с отродясь не мытыми окнами и не крашенное уже лет десять точно. На крыше кое-где мох растет… Одним словом – ужас. Можно даже – УЖАС,
Подгорелая еда, кислое пиво, сивуха, пот, грязь, кровь… Ааша смотрела на хозяйку, как на врага народа.
Мы и правда туда пойдем?! Тебе, двуногой, хорошо, ты и половины не чувствуешь. А я… ФУ!
– Хочешь – оставайся. – Яна потрепала Аашу по загривку. – Подождешь нас здесь?
Волчица сморщила нос, чихнула. Нет, не подождет. Мало ли что? Разве хозяев можно отпускать без присмотра? Они глупые, вдруг кто Тайяну обидеть захочет? А она, Ааша, и вступиться не успеет? Нет, так не пойдет. Волки умные, волки точно знают, что врага надо загрызть заранее. До того, как он причинит вред.
Внутри таверна оказалась еще противнее, чем снаружи. Во всяком случае, таких откормленных тараканов Яна даже в Лесу не видела. Но – день, так что за столами было почти пусто. Пара пьянчужек, один из которых дрых на столе, а второй под, – не в счет. И хозяин, который меланхолично протирал кружки таким грязным полотенцем, что, ей-ей, полы были чище.
Рошер злорадно ухмыльнулся:
– Кишер! Какая встреча!
– Вайст, – без особого воодушевления отозвался мужчина. Да уж, не красавец. Высокий, толстый, с рыжеватыми усами и бегающими глазками, неуловимо похожий на того самого таракана-рыжеусца. – Тебе чего понадобилось?
– Как всегда – пошептаться. – Рошер обвел взглядом таверну. – Здесь? Там? – Кивок в сторону задней двери.
Рыжеусец скривился так, словно ему вода в больной зуб попала.
– С каких это пор ты при делах?
– Я всегда при них, – парировал Рошер.
– А не боишься, что вторую руку оторвут? – нехорошо прищурился Кишер.
– Р-ры, – вежливо сказала Ааша, кладя передние лапы на стойку. Позволять оскорблять своих друзей она не собиралась.
Вот этого трактирщик точно не ожидал. Ааша в стоячем виде была немногим меньше, чем он, так что перед лицом замаячила здоровущая пасть с алым языком и набором идеально белых зубов.
Рыжеусец как-то тоненько, по-бабьи вскрикнул, дернулся и сел на попу. Прямо за стойкой.
– Р-ры…
Ааша явно разочаровалась. Что это за враг такой неудобный, которого ни покусать, ни погрызть? Но на стойку поглядела оценивающе.
– Рухнет, – предупредила подругу Яна. – Лапы поцарапаешь.
Очередное «р-ры» прозвучало как «э-э-эх»… Ааша сморщила нос и вернулась к Тайяне. Рошер оперся на стойку и поглядел внутрь. Трактирщик сидел среди тряпок и кружек, глядя вверх ошалелыми глазами.
– Вылезай…
«Трус навозный», – так и угадывалось во взгляде Рошера.
Ага, размечтался.
Кишер посмотрел снизу вверх.
– А… а…
– А это милое создание тебя не тронет. Если наглеть не будешь.
– Р-ры, – подтвердила Ааша.
– Н-не… не…
– Попросить ее залезть?
Трактирщик замотал головой еще сильнее. Рошер преодолел брезгливость и протянул ему руку.
– Давай-давай.
Уговаривать труса пришлось еще минут пять, но наконец Кишер вылез и даже смог нормально говорить – приняв на грудь несколько капель из бутылочки под прилавком. Судя по запаху, это был самогон, но хороший, двойной очистки.