Тайяна. Вырваться на свободу
Шрифт:
— Ланист! А ты какими судьбами?
Гарт — и тот расцвел в улыбке.
— Да вот, мимо шел. А тут — ты! Да еще с такой очаровательной дамой! Познакомь нас?
Улыбка исчезла.
— Тайяна э'Лесс Риккэр. Нархи — ро. А этот шалопай — лойрио Ланист Каррер. Мой давний знакомый.
— Что вы говорите? Неужели нархи — ро решили почтить нас своим присутствием?
Молодой человек явно улыбался и шутил, но выходило это совершенно не обидно. Уютно так…
— Иногда в лесу бывает так
— Так вы изучаете людей, милая лайри?
— да, можно и так сказать.
— Как интересно! А где вы остановились? Позволено ли мне будет нанести вам визит?
— Перебьешься! — рявкнул Гарт.
— В доме лары Аэлены, — глаза Яны блеснули опасными искрами. С чего этот хам начинает ей командовать!?
— Гарт, не рычи. Значит, дом Алинара? Лайри, вы позволите подарить вам цветы — или нархи — ро против?
— Нархи — ро не любят сорванных цветов, — вздохнула Яна. — они быстро увядают.
— Понял. А сладкое?
— а сладкое не увядает.
Яна сама себе удивлялась. Она что — кокетничает? После Шета и побега? После убийств?
Но Ланист был симпатичным и веселым, а ей хотелось развеяться…
— Ну тогда, милая лайри, ждите меня со сладким.
— Обязательно, лойрио.
— Ланист, — с угрозой произнес Гарт, но парня было этим не напугать. Он раскланялся и удрал, поцеловав на прощание руку Тайяны. Его даже Ааша не напугала.
Всю дорогу до дома спутники молчали.
Гарт разлепил губы только перед самым особняком, когда уже останавливались кони.
— Ланист — бабник. Свяжетесь — пожалеете.
— благодарю за предупреждение, — вспыхнула Яна.
— Жаль, что оно напрасно, — усмехнулся Гарт. И выпрыгнул из кареты, по всем правилам подавая даме руку.
— Рахшар.
— Как?
— Опять этот же яд?
— Именно! — Яна с торжеством смотрела на лица, изумленное — Рошера, вмиг побелевшее — Аэлены. — Чем хотите поклянусь — это дурманное яблоко!
— Та — ак, — Рошер встал, прошелся по комнате. — Что мы имеем? Аэлену пытались затоптать конем на улице, а потом наездника отравили. Рахшаром.
— Конюх что-то узнал о покушении на детей и его тоже отравили. Рахшаром, — понятливо продолжила Яна.
— Вы хотите сказать… — Аэлена смотрела с ужасом. Она уже поняла, к чему идет.
— Да. Травил один и тот же человек. И скорее всего — Вериола. Или под ее руководством.
— она же…
— Аэлена, это первый раз убить сложно, — Рошер смотрел грустною — А потом, когда привыкаешь…
Женщина закрыла лицо руками. Яна подошла к ней, коснулась запястья.
— Ты не виновата.
— Гетанро — мой род! Моя кровь! Что пошло не
— Ничего. Так иногда бывает — яблоко гниет прямо на дереве и мы не можем понять отчего.
— Это — мое дерево. А если и дальше в роду Авельенов будут гнилые яблоки?!
— Не будет. Так бывает, раз в сто лет в любом роду рождаются подлецы. И у нас такое бывало… — Яна вспомнила про свою тетю. Да что б ты с сестрой не делила, остальные-то при чем?! — Это… бывает.
— Знаешь, мне от этого не легче.
— Знаю.
Аэлена отняла руки от лица.
— Яна, а если это я виновата?
— что Вериола решила тебе отомстить? Ты. А вот что она начала убивать посторонних людей — уже она. Не терзай себя, Аэла. Это жизнь, а она не делится на разум без остатка.*
* Сущее не делится на разум без остатка. И. В. Гете. Прим. авт.
— Неутешительно.
— А я тебя и не утешаю. Ты чего больше хочешь — найти эту гадину — или подождать, пока она доберется до твоих детей?
— Я ей сама горло порву! — рявкнула Аэлена, мигом забывая про все беды. Яна улыбнулась.
— Так-то лучше. Итак — рахшар.
— Он редкий? — уточнила Аэлена.
— Нечастый. Скажем так, достать можно, но места знать нужно. — Рошер думал. — Может ли быть так, что это совпадение?
— Нет. Мне кажется, что яд одинаков.
— Яблоки все одинаковы.
— Но можно их по — разному приготовить, — Яна прищелкнула пальцами. — Рахшар можно мелко порубить, дать отстояться и слить сок. Можно настоять его на крепленном вине. Или выварить в масле.
— И здесь?
— Самый простой. Натертый и слитый.
— А как…
— они действуют по — разному. Вот этот вид дает пену в углах рта, но белки глаз остаются чистыми. А если на вине — лопаются сосуды в глазах, этакая сеточка…
— я понял, — кивнул Рошер. — Ладно, примем, как факт.
— и вернемся к 'наезднику'. Где ему могли дать яд?
Рошер нахмурился. Вздохнул. И признался.
— Только в доме стражи.
— А кто?
— Не знаю! Кто угодно! Тюремщик, например! Тюремщик!?
Яна прищурилась, вспоминая.
— Вообще, он успел перед смертью сказать одно слово. Или не слово… 'Слив'. А вот что бы это значило?
— А вот что это означает, надо выяснять мне. Завтра пойду узнавать и разбираться, — Рошер был серьезен. — Если у Вериолы есть сообщник из числа стражников, это очень плохо. Очень.
— Да уж чего бы хорошего. Итак. На мне завтра Эмина и стража.
— У меня бордель.
— Я сижу дома и никуда не выхожу. Гарт занимается детьми. Только бы все обошлось!