Te Amo
Шрифт:
Отвернувшись от надувшейся и обиженной Микаэлы, Куроко продолжил твердить всем о том, что сегодня они должны непременно одержать победу, ведь противники вскоре придут и незаконченный вчера матч - кого-то из противоположной команды позвали домой, а мяч принадлежал ему - будет возобновлен. Ударив кулачком по ладошке, Ямато хитро улыбнулся.
Команда противника вскоре прибыла. Поприветствовав друг друга, командиры припомнили вчерашний исход игры перед тем, как один из игроков покинул поле и, отдав мяч тому, кто должен был бить пенальти, и встали на свои исходные позиции. Доброволец, которого одобрила вся команда, кроме, конечно же, Микаэлы, поставил
Прикрыв глаза, мальчишка что-то там себе под нос прошептал, тем временем вытерев сопливый нос растянутым рукавом своей испачканной кофты. Да не до моды было сейчас детям, ведь такие нервы, такое напряжение было написано на лице каждого из них. Выдохнув, парнишка открыл глаза, срываясь с места, тем самым поднимая пыль, и, приблизившись к мячику, отставил правую ногу назад, в ту же секунду ею же ударяя по изорванному в клочья, бедному мячу. Все затаили дыхание в ожидании того, что же случится. Видимо, лучше было бы поставить на его место Микаэлу.
“И зачем ты пошла за мной?” - спросил мальчик подругу, что шагала рядом и с превосходством глядела на него, давая понять, что она оказалась права в том, что они неверно выбрали бьющего.
“Просто так”, - ответила она, пожав плечами. Мячик, который точно должен был попасть по воротам, полетел в совершенно другую сторону и очутился прямо в постороннем дворе, огражденным не высоким, сеточным забором, если это изорванное в клочья сооружение можно так назвать.
В этом дворе жила большая и очень агрессивная собака, которая вечно мешала ребятам доставать мяч, что чуть ли не каждую игру летел в сторону соседского сада. И сейчас, приоткрывая калитку, что вела на постороннюю территорию, Ямато с полной серьезностью начал оглядываться по сторонам и, никого не увидев, подозвал девочку. Собака, только завидев их, начала ту же секунду лаять, но благо была на привязи и добраться до ребят не могла. Шикнув на подругу, Куроко велел ей ступать осторожно.
Найдя глазами мяч, который, как и обычно, был обнаружен на одной из уже притоптанных им же клумб, паренек начал мелкими шагами к нему приближаться, но, заметив, что собака свой лай прекращать не собирается, прибавил шаг, думая, что смысла осторожничать уже нет. Девочка же топала за ним, вздрагивая от каждого звука издаваемого этой проклятой и злющей собаки.
Без промедлений схватив лежащий на чуть мокрой земле мяч, Ямато развернулся, одновременно разворачивая подругу и говоря ей, чтобы та немедленно шла обратно. Все еще шугаясь животного, Микаэла, не желая больше злить друга, пошла вперед, молясь как можно скорее добраться до такой, казалось бы, далекой и спасательной калитки темно-зеленого выцветшего цвета. Оставались какие-то два шага до того момента, как дети покинут территорию, которую так яро охраняла овчарка, но случилось непредвиденное.
Краем глаза заметив, что собака сорвала с себя веревку, которой она была слабо привязана, держась на честном слове, и уже сломя голову побежала к ребятам, девочку сковал страх. Сил даже не нашлось на то, чтобы опустить замок на калитке и поскорее выйти с чужой территории - инстинкт самосохранения был растоптан на месте.
Она уже ничего не слышала и не видела, лишь приложила ладошки к лицу и громко начала плакать, крича какие-то неразборчивые молитвы о помощи. Собака уже давно рвалась к ней, но, тут же заметив еще одну жертву в лице друга девочки, не поленилась приступить и к ней, разивая клыкастую
“Беги”, - кричал ей Ямато, придерживая собаку за ошейник и пытаясь не угодить под ее острые зубы. Она видела, что зверь так и норовит сомкнуть пасть на какой-нибудь части тела ребенка. Приказы Ямато становились громче, но все жалобнее, ведь нервы у мальчишки были тоже не железные, и страх он чувствовал очень яро. Вот он уже в который раз кричит испуганной Микаэле о том, чтобы она бежала, и внезапно до сознания девочки действительно четко доносятся его слова, вздрогнув всем телом, она повернула голову в сторону Куроко.
Видя, что он крепко за ошейник держит собаку и глазами говорит ей скорее выйти за калитку, которая была у него прямо за спиной, она, всхлипнув носом, кивнула, но скорее себе, чем в подтверждение ему. Небольшими, аккуратными шагами продвигаясь вдоль выкрашенной в зеленый цвет и потрескавшейся стены, Гонсалес старалась привлекать к себе как можно меньше внимания, но ей казалось, что биение ее сердца слышали даже ребята с их двора, так громко оно стучало.
Уже стоя спиной к калитке и нащупав рукой замок, испанка начала его с осторожностью опускать, дабы покинуть это злополучное место. Почувствовав, как дверца открылась, девчушка без промедлений ринулась оттуда, но закрываться не спешила, ведь крики, которые она слышала от своего друга, были более острые, чем боль, которую она могла почувствовать от укуса собаки. Трясущейся ручкой держа замок, она позвала Куроко, сказав ему, чтобы тот быстрее пришел к ней, в то время как мальчик уже отпустил ошейник и ринулся к дверям.
Он успел. Захлопнув за собой калитку, они тот час услышали частые скрежеты когтей по деревянной поверхности, и это могло означать только то, что успели они вовремя. Сердце стучало очень и очень громко, и Микаэла было хотела уже что-то сказать, как заметила, что по запястью мальчика ручейками текла кровь. Но он не плакал, не кричал уже. Держась за запястье, он буркнул: “Я бы тебя все равно не бросил, чего ревела?”.
Музыка:Citipointe Live – Higher Wider Deeper (2011). Прим. Автора: слушать до самого конца главы!
Такая вот страшная на то время история была у этого сейчас незаметного шрамика. Хотя, почему на то время? Гонсалес и сейчас с ужасом вспоминает тот день и какой страх она испытала на тот момент, будучи ребенком. Если бы она была там одна, то просто свалилась бы в обморок на месте и была бы разгрызана безжалостной собакой, которую, по ее мнению, она бы уже давно отравила, если бы та не умерла через два года после этого происшествия.
И сейчас, стоя и просто улыбаясь от осознания того, что ее лучший друг стоит с ней совсем рядом, хоть и с не совсем доброжелательным лицом, она была готова принять все, что угодно. Даже смерть. Ее почему-то это совсем не тревожило.
– Зато мы вместе, - опять заулыбалась Микаэла, чувствуя, как по щекам опять текут слезы, и она, не в силах их сдержать, громко всхлипывает, - и пусть мы мертвы. Пусть все кончилось так. Я не смогла, я просто…
– Дура?
– сразу же нашелся Ямато, вскидывая бровь.
– Какая смерть, ты о чем?
Зашлепав ресницами, Гонсалес еще раз четко посмотрела на своего друга, не понимая, о чем он говорит. Лишь минуты четыре назад он кричал о том, что она померла, а теперь?
– Но ты же сказал, что я умерла, - озвучила она свои мысли. Всхлипнув в очередной раз, она прошептала, - и ведь ты тоже уме-е-е-е-ер.