Te Amo

An-nA

– Здесь все по-другому, честно! – запротестовала я, но неожиданно вспыхнувшие воспоминание задержали ком в горле, от чего я умерила пыл.

– Тогда расскажи ему. – Шепчет мне Ямато, немного разрывая объятия.

– Но он ведь злится на меня. – Обреченно скулю я, все еще всхлипывая. – Да и не захочет быть со мной, после этого.

– Любит – перестанет и все простит, а нет, так я его действительно на шашлык отправлю. Будет знать, как моего негритенка плакать заставлять. – Наиграно грозно произнес парень,

от чего я на миг улыбнулась.

Еще раз взглянув в голубые и такие родные глаза друга, я крепко к нему прижимаюсь, тихо шепча:

– Я люблю тебя, Ямато, спасибо. – Странно слышать от меня такие слова? Ничуть. Он мне, как брат, а в том, чтобы говорить такое брату, я не вижу ничего ужасного.

– И я тебя. – Целуя меня в макушку и отпуская, говорит парень. – А теперь, подтирай сопли и айда, еще раз покорять черствое сердце! Но помни, я его еще не одобряю, и буду следить. Ясно?

– Ясно. – Улыбаясь, киваю я, поспешно стирая разводы от туши, которые наверняка появились.

– Похожа на обезьяну из программы «Дискавери».

– Ямато!

– Ухожу-ухожу. – Напоследок показав мне язык и задорно подмигнув, он скрылся в дверном проеме, где сейчас были папа и ребята.

Тяжело вздохнув, медленно разворачиваюсь в сторону лестницы, которая ведет наверх.

Пойти? Да, пойти стоит, иначе это может плохо кончиться. Я ужасно поступила ничего ему не рассказав, а ведь он уже спрашивал меня о прошлом, а я лишь отмахивалась. Вдобавок еще и обманула. Блеск.

Медленно поднимаюсь по лестнице, будто опасаясь чего–то. Но ведь на самом деле это так.

Я боюсь, очень боюсь, что он не станет меня слушать, оттолкнет.

Вот уже подхожу к двери в нашу комнату, стою возле нее, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь открыть.

«Надо, так надо».

Шумно выдыхаю и, прикоснувшись к ручке, резко нажимаю на нее, наконец, открыв эту злосчастную деревяшку.

Заглядываю внутрь, осматриваясь и замечаю его, он лежит на кровати, уже переодетый, боком и спиной ко мне, прислонившись к стене.

(Музыка: Justin Bieber - Nothing Like Us )

– Рен. – Голос предательский дрогнул, хотя, удивительно, что я вообще заговорила. – Ты спишь?

– Нет. – Последовал немедленный ответ. – Ты что–то хотела? – не поворачиваясь, бросил он.

Что же сказать?

– Я–я хотела…извиниться. – Нервно сглатываю подступивший ком. – Прости меня, пожалуйста.

– Тебе незачем извиняться, ты ничего не сделала. – Холодно отвечает он. – Это все?

– Но ты ведь злишься. – Уже более твердо, наступаю я, подходя к парню ближе, но он не видит, лежит, не меняя положения.

– Я не злюсь, просто хочу побыть один.

– Даже не отрицай, я вижу, что злишься. – Находясь уже совсем близко к нему, проговариваю я уверенно. – Но позволь мне хотя бы объяснить.

– Мне не нужны твои объяснения, просто оставь

меня в пок…

Договорить ему я не дала, так как к концу фразы я легла рядом с ним на кровать, обняв его со спины и крепко–крепко прижавшись.

Я почувствовала, как он вздрогнул при моем прикосновении, но отталкивать не стал, лишь глухо произнес:

– Отпусти.

– Нет. – Сразу же ответила я, прижавшись еще крепче и зарываясь в его длинные волосы.

– Отпусти. – Уже с нажимом.

– Не отпущу. – Крепко держусь за его пояс, не думая даже выпускать.

– Мне сейчас не хочется, чтобы ты меня обнимала.

Будто пощечину дали, смачную такую, после которой след красный остается. Больно.

– П-потому, что я не рассказала тебе ничего, да? – сдерживая слезы, прошептала я. – Ты из-за этого все?! – почему–то вместе с истерикой, ко мне подкатила злоба. Неистовая, большая злоба и обида.

А он молчит, будто не слышит меня.

– Трой Кларк. – Глухо так, равнодушно.
– Американская поп–звезда, на уикенд приехавшая отдохнуть в Мадрид, на то время было шестнадцать лет, блондин с голубыми глазами. – Не отпуская парня, я начала шептать, а он сначала не поняв о чем я, чуть повернул голову в мою сторону. – Жил в отеле по соседству с нашим домом, там с ним и познакомилась, сначала подружились, а потом вроде и полюбили, точнее, я полюбила. – Под конец, голос стал значительно тише.

– По крайней мере, я так думала. Ну, конечно, звезда обратила внимание, на обычного смертного, прямо редкость. – Грустно усмехаюсь.
– Мы все лето общались, он звал меня на свидания, делал комплименты, дарил подарки, а я четырнадцатилетняя дурочка, верила во все это, без разбору. – Сильнее прижимаюсь к Рену, не сумев подавить слезы, что от нахлынувших воспоминаний нещадно жгли щеки.

– Но в один из таких вечеров, он позвал меня на мост Аргансуэла, мост для пешеходов и велосипедов в парке Масанарес, после десяти там обычно никого не бывает, но даже это меня не остановило. Он встретил меня в довольно плохом расположении духа, я поинтересовалась, что с ним, но он лишь что–то гаркнул, приказав заткнуться.

Боже, неужели кто–то кроме Ямато еще об это узнает? Даже папа не в курсе…

– По запаху и затуманенному взгляду, я поняла, что он сильно пьян. Я попыталась объяснить ему, что нужно возвращаться в отель, но он лишь злился, кричал, чтобы я, наконец, отстала. Но я не уходила и это была моя главная ошибка, когда в очередной раз я хотела его образумить, он резко схватил меня за руку, мгновенное приблизив к себе. Его животный оскал, появившийся на лице, сразу мне не понравился и я начала вырываться, просила отпустить, но он меня уже давно не слышал. – Руками, которые все еще на талии парня, чувствую, как он весь напрягся, но все так, же поворачиваться, еще не спешит.