Те, кого ты предал
Шрифт:
Катя, лежащая на нем сверху, чувственно поерзала, капризным тоном выдыхая наружу свой вопрос. Знала ведь прекрасно, как на него действует каждое её движение, умела, как никто другой, свести с ума одним взглядом…
И, конечно, в такие моменты он мог пообещать ей все, что угодно. Всё на свете…
– Скоро, - прохрипел в ответ, перехватывая её руки, скользящие по его груди, притягивая к себе для поцелуя…
Она увернулась, надула губы и потребовала ответа уже другим – давящим – тоном.
– Когда – скоро?
Он выдохнул и сел в
– Я не хочу, чтобы Антон переживал. Пусть хотя бы пойдёт в школу…
– А потом в университет, а потом на работу, а потом умрёт? – ядовито заметила она в ответ. – Я не понимаю, Сашуль… ты меня вообще любишь или как?
– Люблю, - пробормотал негромко.
И ведь любил. Вот только даже себе самому не мог объяснить: почему он так тянет с разводом, с признанием жене в том, что на самом деле любит другую женщину? Её лучшую подругу…
Всё, что случилось с ним после той ночи с Настей, пошло совсем не по плану.
Для начала, он так и не рассказал Кате о том, что сделал, хотя буквально бредил этой мыслью, ради своей мести наплевав на чувства другого человека…
Но когда Катя прибежала к нему на следующий же день после выпускного мириться, у него не повернулся язык признаться в том, что переспал с другой. Он сказал себе, что просто не хочет очередной ссоры, но на самом деле…
На самом деле что-то странное произошло с ним в ту ночь. Настя была такой… уязвимой, доверчивой, открытой, что ему не хватило духа использовать их близость так, как хотел того изначально.
А потом Настя забеременела. И он снова не смог… Не смог поступить с ней так, как его папаша - будь он проклят, где бы он ни был – поступил с его матерью.
Он воображал себя героем. Тем, кто пожертвовал своим счастьем ради того, чтобы у ребёнка была семья. И каждый день из этих пяти лет, что они прожили с Настей вместе, считал себя практически мучеником. Пребывая в полной уверенности: Настя и Антошка без него просто пропадут, а он их – спасает. Потому что он мужчина. Он – отец.
Но и с Катей на этом все вовсе не закончилось. Они снова поссорились, когда он все же признался ей в измене. И, казалось, что на сей раз они разошлись уже навсегда. Но она вернулась. Заявила, что он принадлежит ей и всегда будет принадлежать…
Они встречались. Часто. Это не составляло проблем: Настя доверяла им обоим, а у Кати была своя собственная квартира…
И её словно бы даже все устраивало. Она строила карьеру, он – тоже…
Лишь изредка она заводила разговоры, подобные этим. И, успокоенная тем, что он намерен однажды бросить жену и уйти к ней, забывала об этом на некоторое время. Но, похоже, не в этот раз…
– Тогда приди сегодня домой и расскажи ей обо всем, - вмешался в его мысли настойчивый голос. – Или обо мне можешь забыть!
Он посмотрел ей в лицо: глаза гневно блестели, тонкие ноздри раздувались, полная нижняя губа – зло прикушена…
Нет, он даже представить
– Пообещай мне, - продолжала настаивать Катя. – Пообещай или больше… не приходи.
Его пробрала дрожь. Губы автоматически разомкнулись, наружу вырвалось:
– Обещаю.
***
Он шёл домой, перебирая в голове миллионы вариантов того, с чего начать, как сказать Насте, что уходит…
От напряжения заболела голова. А верных слов подобрать так и не удалось. А может, их и вовсе не существовало?..
А что, если она возненавидит его? Если запретит видеться с сыном? Если Антошка, как и он сам, будет расти без отца?..
Хорошо ещё, что делить при разводе им было практически нечего – об этом он позаботился, зная, что не собирается оставаться навсегда…
Измученный всеми этими вопросами, измышлениями, поисками, он поднялся наконец на свой этаж. Открыл ключом замок, шагнул внутрь квартиры и вдохнул знакомый, тёплый, приятный запах…
Настя готовила ужин. Похоже, его любимую картошку с грибами…
Словно уловив его шаги в прихожей, она в считанные секунды оказалась рядом. Зажгла свет в коридоре, улыбнулась ему – такая ласковая, родная… домашняя.
– Ты чего это тут стоишь в темноте?
Всё, что он сумел сказать ей в ответ – одну короткую фразу…
– Нам поговорить надо, Насть.
Она спокойно кивнула:
– Ладно. Мне как раз тоже надо кое-что тебе рассказать… Пойдём на кухню, чтоб не шуметь. А то Антошка тебя не дождался и уже уснул…
Он послушно протопал за ней следом на кухню. С тоской посмотрел на шкворчащую на сковороде картошечку, сглотнул…
– Так что ты хотел сказать? – поинтересовалась жена, мягко касаясь его плеча.
Он перевёл на неё взгляд, потерялся в голубых глазах…
– Сначала ты.
– Ладно.
Она словно бы рассеянно схватила со стола забытое там полотенце, помяла его в руках…
– Ну, в общем… я жду ребёнка, Саш. Знаю, мы этого не планировали, но… что скажешь?
Сердце его вдруг стало таким тяжёлым, что подумалось – грудная клетка этого просто не выдержит. И вот уже оно, сердце, срывает клапаны, летит, падает куда-то… кажется, ему под ноги, проломив собой пол, и оттуда, из-под земли, на него веет холодом, постепенно захватывая все существо…
Но на самом деле сердце его все ещё билось. Билось… вот только зачем?
Еще один ребёнок. Дочь или сын, которые останутся с рождения без отца… как он сам. Эта мысль давила, не давала покоя, жужжа в голове, как назойливая муха…
– Саш? – встревоженно окликнула его Настя.
– Я… рад, - произнес он и снова показалось, как недавно там, у Кати дома, что это был словно и не его голос вовсе.
– Ладно… - неуверенно ответила жена. – А что ты хотел мне сказать?
Его губы дрогнули в нервной улыбке. Он порывисто притянул к себе Настю, спрятал лицо в её светлых волосах…