Те же и граф
Шрифт:
Катя вернулась на свое место и подумала: "Да, это надо хорошо знать натуру, чтобы так написать!" Юра ревниво наблюдал за нею, все так же сжимая в руке нетронутый бокал.
– Ты почему не пьешь?
– капризно протянула Лиля, снимая хорошенькие ножки с его колен.
– Нельзя мне, завтра важная встреча, - оправдывался художник.
– Ты же знаешь, если начну сейчас, то не остановлюсь.
"Вот тебе на!
– подумала Катя.
– Он еще и запойный. Впрочем, чему удивляться? Это понятно было сразу".
– Ладно, не наговаривай на себя!
– возразила
– Еще ни разу не видела тебя пьяным. Ты же умеешь пить, чего ты!
– Что, выпить?
– спросил он почему-то у Кати.
– Зачем, если не хочется?
– возразила она.
Сама она потягивала вино с удовольствием и уже слегка захмелела. Кате нравилось это состояние. По крайней мере, не мучила мысль о предстоящем замужестве. С Юрой было хорошо и просто, никто никому ничего не должен. Однако у него эта странная Лиля, кажется, обосновалась прочно. Что интересно, это обстоятельство ничего не меняло в Катином отношении к Юре. Может, потому что от него она ничего не ждала?
Они неплохо тогда посидели и расстались довольные друг другом. Юра отдал деньги. Катя вернулась домой, а Игорь даже не спросил, где она была. Ему вполне хватило ее предупреждения, что задержится после работы.
И вот теперь Катя, без пяти минут жена, сидела в офисе за компьютером и придумывала повод для встречи с Юрой. Юлька принесла билет на любимый "Billy"s Band". "Может, пригласить его на концерт? Забрать второй билет у Юльки?" Однако, любит ли Юра джаз? Если нет, будет глупо. Она вспомнила автопортрет Юры, и тут ее осенила блестящая идея.
Катя набрала номер Татаринцева.
– Привет, Кать,- буднично ответил он, будто они болтали каждый день.
– Юра, я хочу заказать тебе портрет.
– Какой портрет?
– удивился художник.
– Свой портрет.
Повисла небольшая пауза.
– Ну, ты же знаешь, какой из меня портретист, - пробормотал Юра.
– Мне именно такой и нужен!
– подбодрила его Катя.
– Да на заказ я не пишу... Если хочешь, просто так могу попробовать. Может, получится.
– Договорились! Когда приступим?
Юра помялся.
– Ну, давай завтра. Завтра суббота? Ну так, вечером, часиков в семь.
– Хорошо, я приеду.
Юлька, проходившая мимо, подслушала конец разговора.
– Это что, интернет-знакомство очередное?
– полюбопытствовала она.
Катя так ничего и не рассказала подруге про Юру. После выставки они обменялись парой фраз. Юлька спросила, долго ли еще Катя была на выставке, та ответила, что до закрытия. И все. Да, собственно, и рассказывать-то нечего. Разве что-нибудь происходит? Какое-то вялое, ни к чему не обязывающее знакомство. Катя сама не понимала, зачем ей это нужно, зачем она ищет встреч с Татаринцевым. Однако чувствовала, что нужно...
– Пойдем покурим!
– предложила Юлька.
Обычно это означало выйти поговорить, выпить кофе без свидетелей.
– Пойдем.
Они прошли на пустую кухню, и Катя действительно закурила под неодобрительным взглядом подруги.
– Что-то ты совсем распустилась, - проворчала Юлька.
Не обратив никакого внимания на ее слова, Катя вернулась к теме:
– Хочу, чтобы Юра написал мой портрет.
– Какой Юра?
– заинтересовалась подруга.
– Тот, с выставки?
– Ну да.
Юлька внимательно посмотрела на собеседницу.
– Ой. А я про книжку его совсем забыла! И что, напишет тебя?
– Попробует.
Юлька присела рядом.
– А ты что, поддерживаешь с ним отношения?
– полюбопытствовала она.
Катя улыбнулась:
– Да так, поверхностно. С чего ты всполошилась?
– Ты замуж выходишь или нет?
– ответила вопросом подруга.
С лица Кати тотчас исчезла улыбка.
– Выхожу, - мрачно ответила она.
– Тогда зачем тебе этот художник?
– Не понимаю, какая связь?
– фальшиво изумилась Катя.
– Если выходить замуж, значит, уже никаких контактов с противоположным полом?
Юлька лукаво улыбнулась:
– Ой, Катька, не хитри! Рассказывай, что у вас там.
– Нечего рассказывать, - честно призналась Катя.
Ей расхотелось говорить о Юре.
– Ладно, мать, расскажешь, когда будешь в настроении, - поняла ее Юлька.
– Идем работать, в обед поболтаем.
Юлька вышла, а Катя еще постояла у раскрытого окна, вдыхая весенний запах города и докуривая сигарету. Улица шумела своей обычной жизнью, сновали прохожие, гудели машины в бесконечных заторах. И вдруг, все перекрывая, зазвонили колокола на соседней церкви.
Звук рос, ширился, распирал грудь каким-то необыкновенным чувством счастья, весны, небывалого восторга... Заполнял собой все пространство. И будто давал энергию. Может, так действовала весна, а не колокольный звон вовсе. Катя закрыла окно с мыслью, что все еще возможно. Даже выпутаться из создавшегося положения без особых потерь.
А положение смело можно было назвать ложным. Она в который уже раз убедилась в этом накануне ночью. Гарик по-прежнему спал на диване в гостиной. Перед сном Катя решила посмотреть фильм по телевизору и нечаянно задремала на диване. Проснулась от того, что Игорь накрывает ее пледом. Непонятно, что произошло, Катя вдруг потянулась к нему, сонная. Гарик недолго упирался. Наверное, не хотел обидеть, расценил свое сопротивление как оскорбление в адрес женщины. Впрочем, так и было бы. А он не хотел обижать свою невесту.
Когда Катя окончательно пришла в себя, она удивилась. Зачем нужно было совращать мужчину, которого она уже почти не любит? Или все-таки любит, но хочет себя убедить, что не любит? Как все запуталось...
Возвращаясь на рабочее место, Катя подумала: "Как странно! В сегодняшний двадцать первый век, когда свобода отношений немыслимая и давно сняты все запреты, человек так же, как пятьдесят и сто лет назад, путается, мучается условностями, страдает и не может развязать узел, потому что боится одиночества или боится ранить близкого человека. Ничего не меняется в общечеловеческом плане. Даже труднее становится от свободы, а не легче. Вроде бы взрослые люди...".