Театр на коленке
Шрифт:
Тогда я решила просто: вот открою интернет и первое что прочитаю, то и нарисую. Первыми попались новости: обрушилась крыша хлебозавода, прошел суд над Разгребовым.
– Ася, кто такой Разгребов?
Ася Разгребова знала и посоветовала мне поискать новости культуры.
В новостях культуры говорили о юбилее знаменитой балерины, показали сцену из спектакля «Лебединое озеро». Лебедь махала крыльями и умирала.
И я нарисовала большую сцену Большого театра. По краям ниспадающие бархатные кулисы, а в центре – умирающую лебедь.
Чтобы было жалостливо, чуть-чуть добавила густых красок.
И вновь Ася опупела от красной дорожки, которая начиналась от груди лебедя и протекала за край сцены.
– Светка, не тупи… – Ася сжала кулаки. – Нарисуй Машу.
Теперь я задумалась. Маша из мультсериала мне очень нравилась.
– А в какой серии она была раненая?
– Нарисуй про Золушку, – сквозь зубы посоветовала Ася
Я нарисовала Золушку со стрелой Амура в сердце. Теперь Ася смеялась.
Может спросить у отца? «Времена меняются», – скорее всего, ответит он и уйдет в свою комнату, а я останусь в своем проходном зале.
В принципе, такое скупое внимание родителей ко мне, меня вполне устраивало, потому что у меня была Ася.
На конкурсе «Мой герой» было четыре Золушки, семь принцесс из диснеевского мультфильма «Холодное сердце». Была еще пара картинок, но этих героев я не знала.
Чаплин
Химичка заболела. И к нам в класс зашел Петр Семенович Чаплин и спокойно нам сообщил, что химию проведет он.
– Не, я так не договаривался, – сразу стал кривляться Супонин.
Петр Семенович Чаплин одернул свою спортивную куртку «Пормезон» и медленно произнес.
– Я Петр Семенович Чаплин, ученик десятого «А», проведу у вас химию. И если кто-то, – тут Петр медленно подошел к Супонину, нажал пальцем на затылок и стал давить, словно пытался проткнуть его пустую голову насквозь, – будет срывать мне урок, то останется после. А если будете сидеть тихо, то я не буду его грузить.
После этого Петр Семенович Чаплин сел за учительский стол, достал телефон и стал играть в танчики.
У Петра Семеновича Чаплина тут же появилась куча последователей. Супонин был первым.
Ожидаемо я оказалась в компании одноклассников – играющих. И всем нам было как-то хорошо.
И Супонину хорошо и Чаплину хорошо. И мне соответственно. Но не долго. Потому что на моем телефоне через весь экран жила кривая трещина. Звонить не мешала, но при игре картинку искажала. Брат обещал подарить новый телефон. Но когда не уточнил.
Я достала карандаши.
Даже сама не поняла, почему я его нарисовала. Круглая шляпа, широкие штаны, усики, тросточка. Это был Чаплин. Маленький, худенький, похожий. Вроде никогда не хотела его рисовать. Хотела стереть, но увидела Верка Сковородкина.
– Что это? – ткнула телефоном в Чаплина.
– Чаплин.
Сковородкина взглянула на учительский стол, сравнила с рисунком.
– Ага, щас. Не похож.
– Это другой, – я хотела стереть, но уронила резинку.
– Чего там? – поднял голову Петр Семенович Чаплин.
– Светлакова резинку уронила, – сдала меня Верка.
– Корова! – буркнул Петр Семенович Чаплин и вновь погрузился в телефон
А я полезла под парту. Нигде не видать. Ах, вот она! Дотянуться самой не получалось. Помог карандаш. Я воткнула его в резинку… и смешно так получилось. Будто туфелька на ножке.
У Чаплина есть такие кадры в немом кино.
И я стала играть в свой театр на коленке.
На моей коленке танцевали балет два цветных карандаша, циркуль с подогнутой ножкой, розовый треугольник. Так хорошо и долго танцевали, что на моих колготках появилась дыра.
– Упала что ли? – разглядывая дырку на колене, бурчала Ася.
– Ну…– тянула я.
– Чего ну? Бери иголку, учись зашивать.
И я стала учиться. Сначала конечно я обиделась на Асю, потом на нее возмутилась, а потом стала учиться. Ася, конечно, умеет привести доводы. Она рассказала, что еще в пять лет сшила кукле платье. Надо при случае попробовать. Может, и у меня получится, думала я и уколола палец. Больно! Как больно! Из ранки выступила кровь. И я жутко испугалась, что сейчас умру.
– Это все из-за тебя, – кричала я Асе, – ты хочешь моей смерти.
Ася растерялась, стала меня успокаивать, но тут проснулась Юлька и Ася обо мне забыла. Все-таки плохо, когда в доме есть годовалый малыш. Вот почему все вскакивают среди ночи, когда чуть пискнет Юлька? Бегают, носятся вокруг нее? А почему когда я бухаюсь об ванночку, которая неожиданно появляется у нас на стене – всем плевать? От упавшей ванны грохот на весь дом. Мне влетает по полной. Где справедливость? Сначала вешают, куда ни попадя, а вернее туда, где раньше была пустая стена, а потом орут, что я террористка.
Верка Сковородкина – моя одноклассница и до первого класса подруга. Я не помню, что мы с ней не поделили, но в садике мы с ней жутко-страшно дружили, а в первом классе жутко-страшно рассорились и так больше не помирились. В итоге Верка в школе подружилась с Босоноговой, а меня забросила. Потом мы снова подружились. И такая карусель у нас была постоянно: днем дружили, вечером ссорились. С Веркой дружить без ссор не получалось. У меня было ощущение, что она старше меня лет на пять. Это, наверное, из-за мамы.
Когда-то в молодости Веркина мама выиграла конкурс красоты нашего поселка и вышла замуж за спонсора конкурса. Муж боготворил двух своих девочек, жену и дочь, баловал и позволял всякие шалости.
Моя мама была другой. Ее главная задача была меня накормить, одеть и иногда спросить сделала ли я уроки. Отец ограничивался меньшим интересом ко мне. Это наверно из-за возраста, думала я. Веркина мама молодая, а мои родители старики, мама уже на пенсии, а отец вот-вот должен выйти. Его интересовала только пенсия.