Театр наизнанку
Шрифт:
Покинув зрительный зал, мы направились к той самой каморке в стене, куда мне ранее запрещено было заходить, и через которую якобы ушли напуганные зрители. Вутащив из кармана добытую связку, я начал наугад совать ключи в навесные замки на дверце. Промучившись несколько минут, мне удалось их откупорить, и мы протиснулись в крошечную грязную комнатушку, очевидно служившую тут кладовкой. Нет, не кладовкой – тюрьмой! Потому что буквально от порога, мы увидели фигуру с поднятыми руками, похожую на статую, но осветив её, мы поняли, что перед нами живой человек. Молодой измождённый человек, прикованный цепями к потолку. Но в каком он был виде! Совершенно нагой, с настолько безобразными шрамами по всему телу, что я поначалу принял его за больного проказой. Однако, подойдя ближе, я понял, что это были следы сильных побоев. Беднягу явно колотили всем, что под руку попадётся.
– Кто это? – растерялся Михаил.
– Сценарист. Явно не такой, как они. В начале нашего знакомства, Самвел
– Может быть и так, - вынужден был признать я, - но давай прежде выведем его отсюда, а после – разберёмся. Теперь на повестке стоял вопрос: как освободить пленника? Я дёрнул цепи. Конечно, они были совсем старые и держались на честном слове – можно было просто их содрать с верхних закреплений, но это наделало бы шуму, а шуметь нам было никак нельзя. – Миш, можешь отомкнуть цепи, как тот замок? – Вот уж не знаю, - он полез в свою сумку и извлёк что-то мелкое, - попытаюсь.
Пыхтел он довольно долго. Я уже было подумал, что ничего не выйдет, когда когда заложник наконец, с глухим стуком грохнулся на пол. – Ну, понесли что ли? – шёпотом вопросил Михаил. Бедный парень настолько ослаб, что был почти невесомым. Мы безо всякого труда дотащили его до раздевалки. – Беги в гримёрную, подбери ему одежду, - кинул я ключи Михаилу, - ключ от неё – серебряный с ржавчиной с краю. Тот мгновенно удалился. Я наклонился к бывшему пленнику: он явно был в отключке. Я принялся хлопать его по щекам. С громким стоном он открыл глаза, и принялся бессмысленно вращать ими по сторонам. При виде кулера с водой, его глаза загорелись жадным блеском. Я догадался, что он дико хочет пить, и поднёс ему наполненный стакан, - осущив его залпом, он жестом попросил ещё. Повторив «процедуру» раз семь, он наконец пришёл в себя. – Как твоё имя? – поинтересовался я. – Степан, - отзвался он тихим шелестящим шёпотом. Затем, взглянув на меня мутными глазами, поинтересовался: – Ты тоже… новенький? – Да, - отозвался я, - новый исполнитель плохих ролей. А ты случайно не сценарист? – Он самый, - выдавил подобие улыбки Степан. Я оглянулся на дверь: куда запропастился Михаил? Отсюда до гримёрки - минута, туда и обратно! – Сначала, они приняли меня с распростёртыми объятьями, - продолжал Степан, - а затем, они начали заставлять меня писать по-настоящему гадкие сценарии, чтобы люди с ума сходили от страха! Я отказался – и тогда… И тогда, те люди начали тебя пытать! – закончил я. Люди? – усмехнулся он, - они ВООБЩЕ не люди! Они били меня и…и… У него перехватило дыхание, и он рухнул на пол. – Ладно, расскажешь по дороге, - проворчал я, - а сейчас, тебя надо вывести отсюда. Подхватив его под руки, я потащил его к двери. У Миши явно возникли непредвиденные обстоятельства, иначе как объяснить его долгое отсутствие? Ладно, дотащу нашего товарища по несчастью до гримёрки сам. Но как только я открыл дверь, то увидел до боли знакомые рожи, кои в данный момент хотел видеть меньше всего: у входа в каморку, с мрачными лицами стояли Алик и Света. Света держала наперевес какую-то синюю трубу.
– Докопался таки, - процедил сквозь зубы Алик. Света, ни сказав не слова, ударила меня трубой по голове, и я отключился…
Придя в себя, я, первым делом, понял, что связан. Пошевелить ни руками, ни ногами, не было возможности. В придачу у меня жутко кружилась голова, и любая попытка пошевелиться, отзывалась резкими вспышками боли в ней, и рвотными спазмами. Мои компаньоны стояли передо мной полукругом, и внимательно разглядывали, словно увидели впервые. – Ну браво! – похлопав в ладоши, подал голос Самвел, - отличную работу проделал! – Вот говорил же, не надо принимать его в команду! – неожиданно взял право голоса Роберт, быстрым движением, размотавший свою маску. Представшее передо мной лицо, трудновато было увидеть даже в кошмарном сне. Нет, это даже не лицо, - у здоровых людей не бывает таких лиц, - это была отвратительная рожа неуравновешенного хищника, имеющая челевеческие черты. – Он с самого начала вечно что-то вынюхивал! – Закрой рот! – оборвал его Самвел. Затем, повернувшись ко мен, продолжил: - Очень жаль, Сергей, очень жаль! – Не тяни резину Самвел, - заговорил Алик, - давайте впитаем его сразу, пока его сообщник подмогу не вызвал. – Сообщник? – Самвел недоумённо повернулся к нему. – Да, этот умник пришёл не один. Второй направился в сторону гримёрной, мы со Светой попытались перехватить его там, но он куда-то исчез! – Бестолочи, - буркнул Самвел, - Иди, ищи его, где хочешь! – рявкнул он на Алика. Тот послушно удалился. – Что, теперь меня на цепь посадите? – с сарказмом в голосе, поинтересовался я. – Может и посадим, - усмехнулся Роберт, - но прежде выясним, что этот дурень успел тебе про нас рассказать, - он кивнул головой себе за спину, и я заметил там валяющегося на полу и трясущегося от страха, Степана. – Ничего он не рассказывал, - отозвался я. – Ах, не рассказывал? – Роберт присел на корточки рядом со Степаном, - хорошо, давай действовать плохими методами. И ррраз-пальчик! – раздался тихий хруст, и Степан завопил от боли.
– Ты что творишь?! – заорал я. – Ты не человек даже! – Верно, - маньяк добродушно улыбнулся, - это он рассказал? А дальше? – Я промолчал.
– Два-пальчик! Три-пальчик! – крики Степана едва не оглушили меня. – Имей в виду, колченожка, чем больше будешь тянуть время, тем больнее ему будет!
– Стоп! – властно прикрикнула Света, - Он не врёт, этот несчастный действительно не успел ничего рассказать, мы с Аликом слышали их через дверь. – Роберт тяжело вздохнул и поднялся. – Убирайся отсюда, - повернулся он к Степану. – Вы… вы меня отп-пускает-те? – заикаясь от страха, спросил сценарист. – Отпускаем, - хором ответили они. – Иди, иди убогий, - добавил Роберт, - даже этот инвалид сильнее тебя. Знает, что ему конец, но мужественно держится, не впадает в истерику, как ты. Толку от тебя всё равно нет, единственное что ты умеешь делать – отказывать. А отказунчики никому не нужны.
Глотая слёзы, Степан неловко поднялся и побрёл к выходу. Но едва он приблизился к двери, Роберт, молниеносным движением выхватив из-за пояса секиру, метнул её в спину сценаристу, будто копьё. Она пригвоздила его к двери, предварительно прошив насквозь. Бедняга умер, не успев даже охнуть. – Налетай, ребята! – взвизгнул Роберт, и вся троица мгновенно кинулась к мёртвому телу, прижав к нему ладони и широко разинув рты. И тут произошло нечто совсем уж несуразное: тело Степана начало вытягиваться в разные стороны, и, словно сок, вливаться в раскрытые рты убийц. Они буквально всасывали его в себя! Раздался отвратительный звук разрываемой плоти, во все стороны брызнула кровь. Минуты полторы спустя, от тела бедняги осталась лишь горстка костей.
Глава 6
– Всё правильно, Сергей, мы – не люди, - произнёс Самвел, вытирая губы, - мы являемся неизвестными ранее и неизученными существами, но тем не менее – мы реальны. Нас можно сравнить с привидениями, но это немножко не то. Мы родились в средних веках, но поначалу были лишь малозаметными, неосязаемыми сгустками тумана, не имеющими ни сил, ни чувств. Но мы всё прекрасно видели и слышали! Постепенно, у нас стала появляться плоть. Мы долго не могли понять, чем это вызвано, но потом узнали: страх! Обыкновенный человеческий страх! Возможно, вы сами случайно создали нас своей неимоверной, беспричинной трусостью. В конце концов, мы окрепли настолько, что внешне стали неотличимы от людей. И тогда решили действовать.
– То есть, сжирать людей!
– Ну назовём это не «сжирать», а восстанавливать с их помощью собственную энергию. Не одни вы имеете право на счастье, - мы тоже хотим полноценной жизни! Перед нами встала задача: как заставить вас бояться? Но вскоре выяснили и это, - наибольший выброс эмоций у вас происходит тогда, когда вам демонстрируют различные квривляния с переодеваниями, - то, что вы зовёте представлениями. Освоив это нехитрое дело, мы поначалу действовали жёсткими методами, - в качестве оплаты за представление, выбирали любого из зрителей и… поглощали его. Таким образом, мы за очень короткое время, вызвали к себе чувство страха. Но счастье наше было недолгим: в один прекрасный день, нас поймали и убили. Но мы не исчезли полностью, а перешли обратно в состояние невидимой полуживой энергии. Спустя многие года, мы вновь материализовались, правда, нас стало меньше. На этот раз пошли по новому пути, - уже больше не съедали, а телепатически «выпивали» эмоции наших жертв. Но они умирали и от этого, хотя на этот раз мы совсем не хотели их смерти. Разве могли мы знать, что люди настолько слабы? Нам пришлось поспешно пуститься в бега, поскольку власти тех времён, что-то пронюхали. Скрываясь от людей много лет, мы эволюционировали уже до нынешнего состояния, - научились «впитывать» людей, - вот, как ты только что видел, и долгие годы это прекрасно работало. Но стоили нам попасть в Россию, как мы вновь оказались побеждены, - при помощи радиоактивной кислоты, нас уничтожили в этом самом доме! Вы настоящие герои, что ещё можно сказать?! В тот раз везенье было не на нашей стороне – реинкарнироваться сумели только мы четверо, но наша новая сущность оказалась более чем примитивной, - бесформенные чудовища с зубами, живущие в тёмных углах заброшенного дома. Теперь нашей надеждой на полноценное восстановление, были лишь случайные прохожие…
– А-а-а, так и это вашей работой было! – закипел от злости я, - перепугали насмерть всех, кто имел неосторожность пройти этой дорогой, а потом сожрали детей, «оккупировавших» ваше убежище!
– Не будь так категоричен, - изобразил невинное лицо Самвел, - не думай, мы – не безжалостны! Нам было жаль детей, но! Их цветущий вид… против нашего безобразия…
Вот тут мне стало по-настоящему противно. – Значит, дети с цветущим для вас – лекарство, вы слопали без остатка, а случайного нищего вы, лишь слегка покалечив, оставили на свободе по причине вида нецветущего? Он был настолько безобразен, что вы поначалу приняли его за своего? – Остри, остри, умник, - Роберт неодобрительно покачал головой, - твоё время всё равно уже сочтено, так что пошути на прощанье. На самом деле, мы просто не поняли сразу, что он такое. Просто не ожидали, что среди людей присутствуют индивидуумы, более падшие, чем мы. Мы не рискнули впитать в себя эту развалину, лишь Алик его раз надкусил, поэтому и бросили.