Театр старых мишеней
Шрифт:
– Вадик! Дорогой!.. Зачем?! – хлюпая кровью, пролепетала шокированная, ничего не понимающая Светлана.
– Собачий хрен тебе «Вадик»!!! – дико взревел Суховеев, награждая Полосухину мощнейшей пощечиной. – Убирайся отсюда к чертям собачьим! Чуркам на рынках минет делай!!!
– Хорошо... Сейчас... только соберу... вещи, – плача выдавила парализованная ужасом девушка.
– Ве-е-ещи, говоришь?! – взвился на дыбы Вадим Петрович. – А где здесь ТВОИ вещи?! Ну-ка, поглядим!
Наградив бывшую сожительницу очередной оплеухой, приведшей Светлану в полубесчувственное состояние, он со скрупулезностью крохобора перебрал все ее пожитки, регулярно повторяя:
– А это я покупал!
В конечном счете бывший киллер отобрал
«От раздражающего фактора избавился! – проводив глазами выезжающий за ворота «Мерседес», с удовлетворением подумал Вадим Петрович. – Причина нервного стресса устранена! А раз так, то и проклятых глюков больше не будет! Заживу спокойно, как прежде, в собственное удовольствие... Новую же телку подыскать не проблема. С моими-то бабками!»
– Эй, Глашка, накрывай на стол! – высунувшись в коридор, весело заорал он. – Обедать, блин, желаю!..
Обед прошел хорошо. Приободренный изгнанием зловредной сожительницы, Суховеев вновь обрел аппетит и с удовольствием съел тарелку черепахового супа, жареного молочного поросенка и малиновый мусс. Правда, в процессе еды он нет-нет да посматривал в окно, втайне опасаясь обнаружить на газоне давешний призрачный джип. Однако ничего похожего там так и не появилось. Вадим Петрович успокоился окончательно.
«Шабаш, отмучился! – радостно подумал бывший киллер. – Недаром кто-то из известных врачей говорил: «Хотите избавиться от болезни, уберите ее причину!» И действительно, нет в доме Светки-вертихвостки, нет и дурацких, навязчивых видений!!!»
Насытившись, Суховеев распорядился поставить во дворе шезлонг, разделся до плавок и часа полтора бездумно нежился на солнышке. А затем решил искупаться в бассейне. В сопровождении несшего простыни охранника Коли он лениво проследовал вовнутрь, постоял с минуту на мраморном мостике, набрал полную грудь воздуха, зажмурился, нырнул и... сразу же наткнулся под водой на что-то мягкое. Открыв глаза, Вадим Петрович увидел перед собой мертвое женское тело в купальнике с распущенными, вяло колышущимися, длинными волосами. Остекленевшие глаза покойницы уставились прямо на него. Бывший киллер невольно содрогнулся. Это была Татьяна Васильевна Куманева, жена генерального директора концерна «Молох», которую в 1999 году заказал «любящий супруг». Согласно условиям контракта, Суховеев подстроил женщине «несчастный случай», а именно – утопил в ее собственном домашнем бассейне. Следственные органы тогда ничего не заподозрили, а «убитый горем» муж заплатил исполнителю триста пятьдесят тысяч долларов...
Между тем Куманева вдруг зашевелилась и попыталась ухватить Вадима Петровича худыми, скрюченными руками. С пронзительным, поросячьим визгом он пулей вылетел «на берег» и, дрожа как осиновый лист, спрятался за широкую спину охранника.
– Вам плохо, шеф?! – встревоженно спросил тот.
– Д-д-да! – пролязгал зубами Суховеев. – Т-т-там б-бабский т-труп п-плавает!!!
– Не может быть! – воскликнул Коля и, не раздеваясь, бултыхнулся в бассейн...
– Вам показалось, Вадим Петрович, – спустя несколько минут осторожно доложил вымокший до нитки охранник. – Ничего подобного в воде нет. Наверное, вы на солнце перегрелись!
– В-в-воз-зможно, – прошептал бывший киллер и, справившись с заиканием, в упор обратился к парню: – Достань мне сильнодействующее успокоительное, да пошустрее! Сумеешь?!
– Сделаем! – уверенно пообещал Коля. – У меня тетка в аптеке
– Пользуйся! – разрешил трясущийся в ознобе Суховеев. – Но смотри не подведи!
– Не извольте беспокоиться, – вежливо улыбнулся охранник, – ну, я пошел?! Вадим Петрович не ответил, с ужасом глядя, на медленно вылезающую из воды утопленницу...
После инцидента в бассейне видения уже ни на секунду не оставляли бывшего киллера. Покойная Куманева, выбравшись из бассейна, повсюду ходила за ним по пятам и время от времени пыталась схватить. К Татьяне Васильевне вскоре присоединились оба Барулина, дымящий неизменной сигарой Куликов, застреленные в 2000-м нефтяник Саблин, журналист Корнеев и депутат Соловьев, удушенный в 2001-м промышленник Лисицын и еще множество лиц, в разные годы умерщвленных Вадимом Петровичем. Более того, если раньше мертвецы вели себя спокойно и Суховеева не замечали, то теперь они, подобно Куманевой, начали проявлять нехорошую активность. Так, журналист Корнеев подставил Вадиму Петровичу подножку, нефтяник Саблин дал ощутимого пинка, Барулин-младший попробовал съездить кулаком по физиономии и т.д. и т.п. Особенно вредной оказалась некая безымянная старуха, случайно убитая осколком при взрыве машины Барулиных. Она бросалась на Суховеева, постоянно норовя вцепиться в глаза сморщенными пальцами с желтыми ногтями. По счастью, покойники не отличались особой расторопностью, двигались замедленно, неуклюже, и бывшему киллеру по большей части удавалось от них уворачиваться. Зато приблизительно к пяти часам пополудни у «старых мишеней» прорезались голоса: еле слышные, похожие на шелест засохших листьев. Отдельные реплики, однако, удавалось разобрать.
– Не волнуйся, недолго ему осталось, – говорил сыну Барулин-старший.
– А неплохо устроился мерзавец, – тыча пальцем по сторонам, кривился коммерсант Куликов. – Мое земное жилище было значительно скромнее.
– За счет наших отнятых жизней разбогател, – горько усмехнулся журналист Корнеев.
– Выдрать зенки поганцу! – злобно шипела безымянная бабка. – На куски порвать да по деревьям развесить!
– Обожди, старая, еще не настал срок, – хищно щурился Лисицын. – Вот когда... – Остальных слов Суховеев не понял, поскольку именно в этот момент ему пришлось уклоняться от очередного удара Барулина-младшего. Затем ополоумевший от страха Вадим Петрович не выдержал. Издавая истошные вопли, он проделал несколько кругов по двору (где после купания в бассейне неизменно находился), с уханьем ворвался в особняк и, спотыкаясь на каждом шагу, побежал к себе в спальню. Мертвецы толпой ломанулись за ним...
Посланный за успокоительным охранник Коля вернулся из Москвы в усадьбу в половине седьмого вечера. Выйдя из машины, он заметил садовника Аркадия, повара Капитоныча и горничную Глашу, нервно беседующих в резной, обвитой плющом деревянной беседке. Все трое казались сильно напуганными. Глаша беззвучно плакала, вытирая слезы кружевным передником.
– В чем дело, ребята? – приблизившись вплотную, спросил Коля. – С работы вас, что ли, повыгоняли?
– Хозяин рехнулся, однозначно! – густым басом ответил Аркадий.
– Да неужели? – недоверчиво фыркнул охранник. – Я знаю, он перегрелся на солнце, словил в бассейне небольшой глюк, но...
– Ты, парень, просто не в курсе! – раздраженно перебил садовник. – Сразу после твоего отъезда тут ТАКОЕначалось! Буквально офонареть можно! Сначала Вадим Петрович в одних плавках и босиком бродил по двору, все время вскрикивая, дергаясь и шарахаясь от кого-то невидимого. Потом заорал дурниной и бросился бежать сломя голову. Кругов шесть или семь вокруг дома намотал! Сейчас сидит у себя в спальне и продолжает дергаться... Ну, разве не псих?!